Помахивая справкой в воздухе, пока просохнут чернила, Кирпидин вошел в палату. Увидев мужа, Рарица отвернулась к стене, словно на ее безупречной белизне могла прочесть написанное на листке бумаги.

— Смотри, Рара, смотри! Наш сынок, может, еще в пеленки не наклал, а бумажка на него имеется!

Хихикнул: «Наша взяла!» — сложил справку вчетверо и сунул по-крестьянски в шапку.

Рарица оглянулась, и опять у нее — что ты будешь делать? — глаза полны слез.

— Да где болит, Рэрука? Плачешь и плачешь, неладно это. — Он решительно обвел палату зеленоватыми барсучьими глазками. — Скажи, я доктора покличу.

И тут вспомнилась ему песенка… Нет, скорее присказка-нескладуха, которая свела их с женой четырнадцать лет назад. Рарица в тот день зашла на складское подворье собрать лошадиного помета, завалинку времянки подмазать. Скридонаш пропел тогда: «Ой, Рара-Рарица, свет красавица-девица! Не ругайся, не бранись, мы от мамы родились. Ты во вторник, я в середу — в воскресенье жди к обеду!..»

Мош Скридонаш подошел к постели, неловко погладил жену по голове.

— Тяжелая ночка выдалась, да? Потерпи, милая, потерпи, Рарица, все обойдется. Теперь уж скоро… Помнишь, как я говорил: «Не ругайся, не бранись, мы от мамы родились…»

У Рарицы побежала по щеке слезинка и со вздохом вырвалось:

— Ступай, Скридон, ступай… Дом оставил, овцы без присмотра… Иди-иди-иди… — она говорила, умоляюще глядя на старика, и слова нанизывались, как бусинки, казалось, пока не переведет дух, все будут бежать эти бусинки «иди-иди» по тонкой ниточке.

— Ладно. Полежи пока, а я в сельсовет, — сказал Кирпидин и вышел.

Да, с той прибаутки все у них и началось. Скридон выкатился перед Рарицей разудалым ухарем: «Ой, Рара-Рарица, раскрасавица-девица!..» — и протянул руку:

— Давай мешок, вдвоем всякое дело живей спроворим. Чего набрать, соломы или половы?

Был субботний вечер, Рарица завернула во двор колхозных складов кизяком разжиться. Скридон уже работал там сторожем, пошел, так сказать, на повышение. Осенью перевели, из тракторной бригады в село, на бойкое место — все лучше, чем в поле коротать ночи с сусликами да совами. Пришли холода, и остались мокнуть под дождями трактора, бороны и плуги, сгрудились под ветром потесней друг к дружке и ржавеют себе с досады, что бросил их на произвол судьбы даже сторож, коротконогий мужичок, который со злостью топтал собственную тень.

«Где уж мне в сорок пять лет новым домом обзаводиться, — думал мош Скридон, — на что бобылю целая хата?» Сторож, худо-бедно, без крыши на зиму не останется…

Сидел Патику, посиживал, коротал время, глядя, как солнце садится, и тут Рарица подоспела с пустым мешком. Скридон позже подтрунивал: по солому пошла — жениха нашла. Чем плох жених? Добряк добряком и на язычок остер: