— Теперь прошу задавать вопросы, — говорит Эрхард.

— Ты кто по профессии? — спрашивает Вагнер.

Ефрейтор улыбается:

— Типографский наборщик. Маттиас — строитель, Дитмар — оператор счетных машин, а Клаус окончил среднюю школу, после службы собирается в университет, на факультет германистики. — Он показывает на парня, сидящего в середине.

Вопросов много. Солдат интересует распорядок службы на заставе, обстановка на участке границы, отпуска, увольнительные, питание… Кто-то, немного смущаясь, спрашивает, как в деревне насчет девушек.

— Как везде, — смеется ефрейтор. — Все зависит от того, какие у тебя планы в отношении девушек.

— Известно какие! — подает голос Мосс. — Ходить с ними в лес ягоды собирать.

Когда Райф спрашивает о провокациях противника, лицо у ефрейтора принимает серьезное выражение. Он обращается к невысокому мускулистому парню с темными волосами, подстриженными ежиком:

— Расскажи ты, Маттиас. Ты ведь участвовал в деле.

Маттиас рассказывает короткими фразами, пересыпая их поговорками, много жестикулирует.

В день летнего солнцестояния неофашисты, члены землячества судетских немцев, собрались на высоте возле границы и запалили несколько костров. Они пели фашистские и реваншистские песни, жгли флаги ГДР и Чехословакии. Когда взвод пограничников занял позиции на государственной границе, чтобы не допустить нарушения суверенитета республики, вся эта фашистская нечисть принялась осыпать пограничников ругательствами через громкоговорители. Один из провокаторов притащил куклу в форме пограничника ГДР и привязал к столбу, а другие спустили с поводков свору натасканных собак, которые разорвали ее на куски. Другой провокатор, одетый в тирольские штаны и гольфы, схватил дубину, подбежал к пограничному столбу и начал колотить по нему. Тогда вперед вышел наш сержант и дал предупредительный выстрел. Собаки бросились на него, и нашим пограничникам пришлось перестрелять их уже на нашей территории.

Ефрейтор засучил рукав — на руке у него были глубокие шрамы.

— Один из псов вцепился мне в руку, а я не мог стрелять в него, потому что моя пуля могла поразить на территории ФРГ кого-нибудь из беснующихся провокаторов.

— Что же ты сделал?

— Пришиб бестию, но она успела меня покусать.

Цвайкант качает головой:

— У меня вопрос. Скажи честно: что ты испытывал в те минуты? Чувствовал ли страх?

— Страх — не то слово… Сперва мне было просто не по себе, я думал: чем же может кончиться этот гнусный балаган? Потом ощутил прилив холодной ярости. Когда сам испытаешь нечто подобное, лучше, чем на лекции, поймешь, кто твой враг и как он выглядит.