— Шустр ты на ногу, Юрочка. Сегодня одеколон выбегал, в следующий выходной — духи «Алая роза», а достигнешь скорости рысака, небось, ладаном от тебя запахнет.

— Да у нас и так уж ладаном отдает, — сказал Бобриков, подручный слесаря из мехмастерских. — Появится в цеху Нинка — и не знаешь, что делать: то ли за ручник браться, то ли «Свете тихий» петь… От нее, как от кадила, разит ладаном…

У Юры округлились глаза, он уставился на Бобрикова, готовый кинуться на него, приняв его слова за оскорбительную насмешку.

— Про Нину ты не смей!

— Ишь, защитник выискался, — пренебрежительно покосился Бобриков. — Уж и ты не из той ли блаженной Ефимовой компании?

Юра ничего не ответил, потому что начал понимать: никакой загадки, ничего странного в поведении Нины не было и нет. Словно именно этих злых слов Бобрикова и не хватало, чтобы все стало на свои места. Нина подпала под влияние сектантов. Как это произошло? Кто они такие? И как он сам не мог заметить этого? Мелко же, выходит, он плавает, если не предупредил происшедшего на его глазах страшного падения девушки. Да главное сейчас и не это. Сейчас главное — немедленно найти средства и принять меры, вырвать Нину из-под пагубного влияния. Юра оделся и пошел, решив во что бы то ни стало увидеть Нину, откровенно поговорить с ней.

На этот раз он не бродил мимо калитки Федориного домика. С бьющимся сердцем постучал в крылечную дверь. Открыла сама Доретта.

— Вам кого? — спросила она, настороженно осматривая нежданного гостя.

— Нина дома? — ответил он вопросом на вопрос.

— Она, кажется, дома, — замялась Доретта. — А вам зачем?

— Мне нужно видеть ее.

Юра решительно шагнул за порог, Доретте пришлось невольно посторониться. В комнате он застал странную картину: Нина стояла на коленях лицом в угол и держала перед собой открытую книгу с горящей свечой, прилепленной к переплету. У стола, развалясь на стуле, сидел Фиша, пил чай. Румяное холеное его лицо светилось довольством и самоуверенностью. Нина, увидев Юру, вскрикнула, книга выпала из рук. Фиша поставил стакан на стол, загородился рукой от света, всматриваясь в непрошеного посетителя. Узнал Юру, принял надменный вид.

— Тебе, Лычаков, чего? — спросил он, играя бархатистым баритоном.

Юра стоял, не зная, что же ему дальше делать. Он шагнул вперед по направлению к Нине.

— Ниночка, я бы хотел с вами поговорить…

Нина сжалась в комочек, молчала. Широко открытые глаза странно вспыхивали. Доретта быстро встала между Юрой и девушкой.

— Что вам надо? Какие еще разговоры?

— Я хочу говорить с Ниной, — твердо сказал Юра.