– Если кто-то из гостей явится раньше времени, скажите, что я занят на конюшне, – крикнул Гардиман лакею. – Мне нужно хотя бы час побыть в вашем обществе, – продолжал он, обернувшись к Изабелле, – иначе я просто не смогу изобразить вежливость при встрече гостей. Такая морока с этим званым обедом! Ей-богу, надо было представить вас матушке, а всех остальных послать к черту!

Следующие полчаса прошли без волнений; потом у ворот появился первый гость – неизвестный слугам Гардимана человек средних лет. Он не пожелал беспокоить мистера Гардимана.

– Нет-нет, ничего не нужно, я подожду в саду, – сказал он.

Человеком средних лет, который повел себя так скромно, был Роберт Моуди.

Спустя еще пять минут к воротам подъехала карета. Из нее вышла пожилая дама в сопровождении раскормленного белого шотландского терьера, свирепо рычавшего на каждого встречного. Читатель уже догадался, что это прибыли леди Лидьярд и Тобби.

Узнав от лакея, что мистер Гардиман на конюшне, леди Лидьярд подала свою карточку.

– Отнесите это хозяину и передайте, что дольше пяти минут я его не задержу.

С этими словами леди Лидьярд неторопливо направилась в сад. Она с интересом оглядывалась. Заметив на лужайке раскинутый к приему гостей шатер, она тотчас в него вошла, по-хозяйски осмотрела стол и хлопочущих вокруг него слуг. Выйдя, отметила, что лужайка мистера Гардимана сильно запущена. Выжженная солнцем трава и растрескавшаяся за лето земля свидетельствовали о том, что состояние лужайки, равно как и прочего хозяйства, никого на ферме не заботит: все подчинено интересам одних только лошадей. Дойдя до обсаженной кустарником дорожки посреди сада, леди Лидьярд увидела в другом ее конце человека, явно погруженного в себя. Когда человек приблизился, ее милость, наведя лорнет, узнала в нем – Моуди.

Столь поразительная встреча не смутила ни вдову, ни ее бывшего дворецкого. Дело в том, что как раз недавно леди Лидьярд через посыльного пригласила Моуди нанести ей визит. Она чистосердечно сожалела о том, что они так нехорошо расстались, и желала извиниться за резкости, коих в запальчивости немало наговорила ему на прощание. Во время дружеской беседы, последовавшей за примирением, леди Лидьярд не только услышала о нечаянном наследстве Моуди, но, заметив, как он осунулся, вытянула из него и рассказ о его несчастной любви. Тем более она удивилась, встретив Моуди после всех его признаний здесь, в садике Гардимана.

– Боже правый! – громогласно воскликнула она. – Вас-то как сюда занесло?

– Когда я имел честь быть у вас в гостях, вы между прочим упоминали сегодняшний званый обед у мистера Гардимана, – отвечал Моуди. – Позже, припомнив ваши слова, я решил, что это самый подходящий случай преподнести мисс Изабелле маленький свадебный подарок. Как вы считаете, миледи, удобно ли, с позволения мистера Гардимана, положить подарок на тарелку невесты, чтобы она увидела его, садясь за стол? Скажете «нет» – я сейчас же уйду и отправлю подарок по почте.