— За озером сопку различаешь?

— Ясным ясно.

— Что еще видишь?

— У меня глаза не телескоп.

— Корабельную мачту. Подводники установили, понимаешь?

— Хитрости мало, понять можно.

— Лучшая лодка перед дальним походом поднимает на той мачте свой вымпел.

— Туда и завтра не попадем, — выразил опасение акустик.

Козодоев, словно подстегнутый замечанием Фишина, вскочил, отряхивая брюки.

— В ружье! — кинул вроде бы в шутку, но команда прозвучала здесь весьма уместно.

Ржавые покореженные стволы винтовок, мятые автоматы, рубчатые рубашки гранат валялись вразброс. Поваленные колья с прикипевшей к ним колючей проволокой. Огромные мотки проволоки, не успевшей побывать в деле, схваченные густой ржавчиной. На открывшейся вершинной поляне серой гадюкой виляла каменная стена. Она убегала далеко, изламываясь, извиваясь; опоясав укрепленное городище с северной стороны, возвращалась по южному скату, замыкая кольцо.

— Столько работы! — вырвалось у Юрия.

— Война и есть работа, — эхом отозвался Козодоев.

— Как древняя крепость, — вставил Томбосов.

Через пролом в стене они вышли почти к центру укрепления, поднялись на крышу землянки, уложенную плоскими плитами. Перед глазами открылся простор на все стороны: сопка за сопкой, сопка за сопкой. Точно окаменевшие волны вздыбившегося в непогоду моря. Ближние вершины ярко и густо синели, дальние размывались туманом, сливались с небом. В распадах легли густые лиловые тени. Северные, укрытые от солнца скаты устланы заматерелыми, огромными по толщине снежными кучугурами, которые не успевали стаивать за короткое лето.

Фишин и Курчавин уже постарались набить карманы бушлатов всякой металлической палостью. Тут и осколки снарядов, и винтовочные патроны, и гранаты-лимонки. Отяжелились до крайности. Юрий украсил себя пулеметными лентами, как, бывало, матросы в гражданскую войну, — пустил ленты через оба плеча и опоясался ими.

— Мы из Кронштадта! — сказал он, выходя из просторной каменной землянки, красуясь перед Козодоевым.

— Младенец, истинно слово! — заметил Козодоев. — Только бы чем позабавиться.

— Да ну тебя, академик. С тобой со скуки помрешь! — обиделся Юрий.

— Товарищ старший лейтенант, пора на головную вершину. Припаздываем, — обеспокоенно заявил Томбосов.