— В ларьке не всегда случается.

— Курицу режем.

— Ой-ой!.. — Нине такое не в привычку. У Терновых дома своя ферма. Бегать до ларька не приходится.

Словно бы и не расставался с Ниной. Хотя пришлось расстаться еще до своего отъезда. Перед началом занятий в институте подался с ней на автобусе в Бердянск. Носил ее широкий чемодан из фибры, набитый всяким добром. Сперва зашли в институт. Затем побывали в общежитии — окно ее комнаты как раз напротив центрального входа в парк имени Шмидта. Подумал тогда: «Может, перевестись Нине в Ленинград? Все-таки ближе будет!..»

Нина с ним всегда. Только до свадьбы ему казалось, что она все время от него убегает, хоронится. Теперь же — тулится к нему. Хотя они и не вместе, но все равно она при нем. Он чувствует ее тепло, видит широко раскрытые темные глаза, замечает подрагивание розовых тонких крыльев носа, густой устойчивый румянец на смуглых щеках. Нина все время как бы торопится куда-то, жадно ловит каждый взгляд, каждое движение Юрия.

— Тебе хорошо? — то и дело спрашивает он ее.

— Да! — обеспокоенно соглашается она. И все чего-то ждет, о чем-то думает, в чем-то сомневается.

— Что с тобой?

— Боязно как-то!

— Отчего?

— Не знаю.

— Мы вместе. Что же еще?

— Не верится… Не могу прийти в себя.

— Чего боишься?

— Ты уедешь.

— Снова приеду.

— Дождусь ли?.. Все кажется так непрочно, не насовсем. Лучше бы нам было побраться после твоей службы.

Нинины опасения, Нинина тревога не передались Юрию. Так славно у него на душе, так ровно. И все время приподнятость, переполненность. Такое ощущение, будто находишься на могучем поплавке и он тебя держит на самой поверхности, у всех на виду.

И еще что-то новое, чего он не мог объяснить, пришло к нему. Словно бы что-то открылось, в чем-то прозрел. Он начал ясно ощущать себя, осознавать всего. Ему сдавалось, и внутри себя он видит все до мельчайших подробностей, и вовне все замечает и ощущает. Иногда увлекался самоощущением, самоанализом до головокружения. Сотни раз задавал себе неразрешимый вопрос: почему Я именно Я? Почему вот эти руки, это тело принадлежит мне, а не кому-либо иному? Только я их чувствую, только я ими повелеваю. Меня никогда раньше не было, хотя мир существует миллиарды лет. Меня после смерти никогда больше не будет, хотя миру не будет ни конца ни края. Что за странное сцепление частиц, которое дало мне право почувствовать, что Я есть Я? Материя, учат, вечная категория. Возможно ли такое стечение обстоятельств, что через триллионы триллионов лет мои частицы снова столкнутся между собою и я вновь появлюсь на свет? Да, но тогда, видимо, сначала должны родиться мои отец и мать, только потом — Я. Но чтобы повторились мать Паня и отец Антон, мир должен повторить их родителей, и так до бесконечности… Но ведь триллионы триллионов!.. — уговаривал свое неподатливое сознание, может же случиться такое стечение, возможен же такой вариант! До крайности хотелось верить в чудо. И совершенно не верилось в то, что придется когда-то уходить из жизни. Умом понимал, как все люди, что бессмертных не бывает, но чувством отдалял тот черный срок на такое расстояние, что сам себе казался вечным.