2

Был на исходе третий год службы Юрия Балябы. Лодка готовилась в дальнее и длительное плавание. Перед выходом в море решено было побывать в Долине Смерти, или, как ее именовали моряки, в Долине Славы, и на ближней высокой сопке, с которой когда-то простреливалась вся долина, укрепить боевой вымпел. Много вызвалось охотников, но Кедрачев-Митрофанов вместе с Находкиным отобрали четверых: Томбосова Александра — комсорга лодки, Юрия Балябу, Курчавина Владлена и акустика Фишина Павла. Вести их было приказано старшему лейтенанту Максиму Козодоеву.

Они долго ехали на рейсовом автобусе. Достигнув мемориала, сошли. Медленно поднялись на широкую площадку. Обошли плиты с обозначением дат и имен, постояли вблизи пушек. Орудия натуральные, в полной исправности. Можно было подумать, что они только сейчас вышли из боя, если бы не аккуратная подкраска ствола и станины, щита и колес. Резиновые дутые шины орудий нарядно украшены яркими ободками, выведенными цинковыми белилами.

Мемориал служит ориентиром. Отсюда, с высокого места, далеко видно шоссе, убегающее и вправо, и влево. Напротив раскинулась обширная низменность. В отдалении курчавится лесок. Он тянется длинной полоской у подножия сопок. Слева, вдали, виден мост, перекинутый через реку. Река когда-то разделяла войска, была границей и линией фронта. Шоссе тоже разделяло. Из-за него-то как раз и лилась кровь. Каждая сторона старалась завладеть им — единственной коммуникацией в пустынном бездорожном краю. Войска, как при отливе и приливе, то накатывались на магистраль, то откатывались от нее. И те и другие после атаки и отступления оставляли на шоссе множество убитых.

Но это еще не Долина Славы. Она не здесь. Она вон там, на дальних высотах, повитых синей мглою, словно едким пороховым туманом.

Им преградил путь приток реки — неглубокий и неширокий приток, местами буйно заросший остролистым частым растением, похожим на кугу, местами явно блестевший неторопливой водой, стеклянно впаянной в крутые глинистые берега. Матросы наклонили две длинных ольхи, положили их мосточком через поток. Владлен Курчавин сел верхом на один из стволов, медленно передвигаясь, посунулся по стволу на ту сторону, закрепил его там за корневища кустарника. Переходили, балансируя руками. Только Юрий догадался взять посох. Опираясь на него, благополучно добрался до середины потока. Но вдруг нога скользнула, сдирая податливую кору ствола-мостка, човкнулась в воду. Добро, сам удержался на слегах, а то бы искупался непременно. Уже сидя на другом берегу, выжал носок, вылил из тяжелого ялового ботинка мутную водицу.