— Так вы, значит, в известной мере воспитатель Мегудина?

— Почему я? Партия, комсомол, коллектив, где он работал, воспитали его. Должен вам сказать, что на Мегудина всегда можно положиться. Никакая работа с ним не страшна.

— Ну, так поезжайте работать, успехов вам, — на прощанье сказал секретарь.

В тот же день Любецкий отправился в Курман. Ехал он туда с волнением, думал, что многих из тех, кого он знал и кто вырос на его глазах, уже нет в живых. Перед его глазами вставали веселые, жизнерадостные парни и девушки из комсомольских ячеек переселенческих поселков — чубатые бойкие парни, выросшие из коротких мальчишеских курточек, стройные, обаятельные девушки-комсомолки в ситцевых платьях. Сколько, бывало, просиживал он с ними на шумных комсомольских собраниях, обсуждая волнующие вопросы, и потом до поздней ночи вместе пели:

Он был для них наставником и отцом. Они обращались к нему, как было принято тогда, на «ты», у многих он бывал на комсомольских свадьбах. Потом они становились отцами, матерями. Многие из них сложили свои головы в ожесточенных боях Отечественной войны.

Любецкий вспомнил, как однажды на одном из бурных комсомольских собраний Мегудин критиковал двух парней из своей бригады за халатное отношение к работе и требовал исключить их из комсомола.

— Нельзя так, браток. Не надо горячиться, перевоспитывать и учить людей надо терпеливо. Нельзя удалять здоровые веточки, которые могут еще расти, — учил его Любецкий.

Но все равно этот молодой горячий бригадир был ему по душе. Когда, бывало, Любецкий приезжал в поселок Новые Всходы, он любил беседовать с Мегудиным. И уже тогда понял, что этот парень далеко пойдет…

Теперь же ему предстояло встретиться с Мегудиным как с равным, делить ответственность за общее дело.

Когда Мегудин появился, Любецкому показалось, что тот мало изменился. Та же кипучая натура, те же умные, проницательные глаза. Но на лице залегли морщинки.

— Вот так гость! — воскликнул Мегудин.

— Какой там гость? Разве в такое время ездят по гостям?

— Значит, навсегда? Опять на работу к нам? — обрадовался Мегудин.

— Куда ж мне еще было ехать? — улыбнулся Любецкий. — Ведь здесь мой дом… Как только демобилизовался после ранения, сразу попросился сюда.

— Выходит, что с фронта на фронт? — заметил Мегудин.

— А где теперь не фронт?

Обрадованный неожиданной встречей, Мегудин не знал, с чего начать разговор.

— Пойдем ко мне, — предложил он другу. — Лиза сегодня дома. Она недавно вернулась из эвакуации и сразу пошла работать в райисполком. Хоть ей теперь тяжеловато, но на нее можно положиться. Отдохнем, перекусим и, может, еще сегодня поедем в поле посмотреть, как идет работа.