Лиза встретила Любецкого очень тепло, дружески. Она быстро поджарила яичницу, сварила картошку и накрыла стол.

— Ну, хватит, еще наговоритесь. Идите лучше поешьте, — пригласила она хозяина и гостя к столу. — Вы, наверное, проголодались.

Они ели с аппетитом и наперебой рассказывали друг другу о своих делах.

— Григорий Михайлович, я не успела спросить, как поживаете? Как Маша? Как сынишка? Забыла, как зовут его… — вмешалась Лиза в их разговор.

— Еще поговорим, Лиза, — сейчас о делах…

— Вы всегда о себе забываете, все о делах да о делах, — отозвалась Лиза.

— Часто приходится забывать о себе, особенно сейчас, когда надо залечивать раны войны.

— Но так же нельзя. У коммунистов тоже есть жены, дети, домашние заботы… Разве можно вас переубедить! Все же, Григорий Михайлович, расскажите о себе, о семье…

— Меня тяжело ранило. Почти уже побывал на том свете. Но раз уж остался жив, то нельзя опускать руки, надо работать, и потому приехал сюда, к вам. Владик уже большой мальчик, он у бабушки, а Маша… — Губы у Любецкого задрожали, он не мог больше вымолвить и слова — Маша погибла… — после длительной паузы продолжал он, — Была ранена, лежала в госпитале, ее подлечили и отпустили домой. Она поехала к матери и сынишке, на Урал. Там она устроилась работать в госпиталь. Но ей хотелось быть со мной, и она опять попросилась на фронт, писала рапорт за рапортом, пока наконец не удовлетворили ее просьбу. Когда меня ранили и в медсанбате Маша узнала об этом, она сразу же поспешила ко мне, дорогой погибла от осколка мины…

Лиза сочувственно смотрела на Любецкого, с трудом сдерживая слезы, но в конце концов не выдержала:

— Когда взглянула на вас, сразу почувствовала, что у вас в душе рана. У нас тоже горе… Двоих детей за это время потеряли…

Она расплакалась навзрыд.

— Ну, хватит, хватит. Возьми себя в руки. — Илья обнял ее, начал успокаивать.

— И в самом деле, хватит бередить раны, — вмешалась мать, чтобы как-то успокоить Лизу.

Некоторое время все сидели молча. Желая отвлечь Любецкого от мрачных дум, Мегудин вернулся к прерванному разговору.

— Забот у нас много, очень много, — сказал он. — Но вдвоем справиться легче. Так не будем откладывать и сразу же возьмемся за дело…

14

Пока посеяли поздние культуры, взошли яровые. Всходы были сильные, сочные, зеленые. Когда взошли кукуруза, подсолнух и арбузы, ранние посевы уже пошли в рост. Но наступившая прежде времени жара жгла, иссушая последние капли влаги в почве. На молодых всходах то тут, то там начали появляться желтоватые пятна.

«Вот беда, посевы могут погибнуть», — тревожился Мегудин.