По спине у него побежали мурашки.

Во тьме был кто-то еще. Джим это точно знал, хотя ничего не видел и не слышал. Все чувства у него встали дыбом. Он стоял неподвижно, проклиная собственную глупость, и медленно, очень медленно опускал руку в карман, где держал латунный кастет, – с ним он никогда не расставался.

Его локтя коснулась легкая рука, и женский голос произнес:

– Погоди.

Джим замер. Сердце колотилось, как безумное. В темноте можно было различить лишь тусклый отблеск сырой кирпичной стены.

– Ты друг, – произнес голос. – Он называл твое имя. Идем со мной.

Словно видение, явившееся во сне, фигура, закутанная в платки и плащ, проскользнула мимо и поманила его за собой – и Джим последовал за ней, не в силах сопротивляться, как и бывает в снах.

В чистенькой комнатке не очень далеко от описанных выше трущоб его провожатая чиркнула спичкой и зажгла свечу. Когда она наклонилась, платок упал ей на лицо. Из-под него донеслось тихое: «Прошу вас…»

Джим замер, озадаченный, но вдруг до него дошло, что именно он видит. Огромное родимое пятно цвета сырой печени расползлось на половину ее лица. Ее глаза были прекрасны – теплые и ясные, но их выражение ясно сказало ему, что сейчас отразилось на его лице, и он смутился.

– Простите, – пробормотал он. – Кто вы?

– Прошу вас, садитесь. Я слышала, как вы говорите о нем с миссис Муни, и не удержалась…

Он сел за стол, покрытый изящно вышитой льняной скатертью. Все кругом было проникнуто легким, старомодным очарованием. В воздухе витал едва слышный запах лаванды. Хозяйка дома тоже была нежна и деликатна: голос ее не принадлежал кокни[11]… скорее в нем было что-то северное, от джорди[12] – Ньюкасл? Дарем? – к тому же он был очень мелодичен. Не поднимая глаз, женщина села по другую сторону стола.

– Я люблю его, мистер Тейлор.

– О! Вот как. Понимаю.

– Меня зовут Изабель Мередит, – продолжала она. – Когда он пришел… когда той ночью он покинул прием в доме леди Харборо, он едва понимал, что делает. Он пришел ко мне, потому что когда-то мы… Однажды я помогла ему. Дала немного денег. Я совсем небогата, как видите. Зарабатываю на жизнь шитьем. То, что человек его таланта вынужден вот так прятаться… но он действительно в опасности, мистер Тейлор, в большой опасности. Что еще ему было делать?

– Например, сказать правду, вот что. Прийти на Бёртон-стрит – он знает, куда именно – и поговорить со мной и моим партнером, Фредом Гарландом. Если он в опасности, это лучшее, что он может сделать. И при этом неплохо бы говорить правду.

Она несмело провела пальцем по узору на скатерти.