– Не знаю. Я никогда не была на море.
– Оно вам понравится. Я сейчас строю паровую яхту. На воду ее спустят как раз к нашей свадьбе. Мы могли бы провести на ней медовый месяц. Вы поможете мне выбрать для нее имя, и, надеюсь, вы ее и окрестите.
Леди Мэри не ответила. Ничего не видящие глаза были устремлены вниз, обрывки пальмового листа усеивали белое платье. Руки неподвижно лежали на коленях.
– Посмотрите на меня, – голос его был тверд и ровен.
Она подняла глаза на человека, за которого согласилась выйти замуж, и постаралась, чтобы ее лицо ничего не выражало.
– Сейчас приедут фотографы. Мне нужен снимок, на котором будут видны ваши удовольствие и счастье по поводу помолвки. Как моя невеста, жена и хозяйка моего дома вы никогда не будете публично выражать недовольство – что бы вы при этом ни чувствовали. Впрочем, я надеюсь, что поводов для недовольства у вас не будет. Вам ясно?
Леди Мэри заметила, что мелко дрожит.
– Да, мистер Беллман, – сумела выдавить она.
– Ну, нет. Никаких больше мистеров Беллманов. Меня зовут Аксель, так отныне вы будете меня называть. Ну-ка, я хочу это услышать.
– Да, Аксель.
– Хорошо. А теперь расскажите мне про эти растения. Ничего не смыслю в ботанике. Вот это, например, что?
Ровно в два тридцать мистер Протероу из «Элиотт и Фрай» прибыл в особняк лорда Уитэма. Три его ассистента внезапно получили целый час свободного времени и по пять шиллингов каждый – чтобы не распространялись об этом. Их место заняли Фредерик, Джим и Чарльз Бертрам.
Джим надел лучший костюм и гладко зачесал волосы. Фредерика едва можно было узнать с зачерненными бровями и ватой, подложенной за щеки, чтобы лицо казалось полнее. Мистер Протероу, молодой человек в очках с волосами песочного цвета, был в восторге от происходящего, хотя рисковал местом, если бы что-нибудь, не дай бог, пошло не так.
Лакей, открывший дверь, не горел желанием пускать их в дом.
– С черного хода, – процедил он и попытался захлопнуть дверь, но не тут-то было.
Чарльз, одетый, как всегда, с безупречной элегантностью, поднял руку.
– Минуточку, любезный. Вы знаете,
Лакей слегка ослабил напор на дверь. На его губах мелькнула тень усмешки.