Библиотека находилась в Патентном ведомстве большой печати рядом с Ченсери-лейн – огромное здание, похожее на музей, с высокой стеклянной крышей и чугунными галереями. Салли уже бывала здесь – по делам клиента, желавшего вложить все свои деньги в изобретение принципиально новой консервной банки для сардин… Ей тогда удалось доказать ему, что идея не настолько нова, как он думал. Она убедила его, что лучше купить государственные облигации.

Первым делом Салли заглянула в алфавитный каталог патентовладельцев, ища что угодно на имя Хопкинсона, и начала с 1870-го года – вряд ли раньше отыщется что-нибудь подходящее. Там ничего не оказалось, зато в следующем, 1871-м, году обнаружился патент на паровые двигатели, выданный некоему Дж. Хопкинсону.

Неужели оно? Не могла же она вот так вот, с ходу, его найти? В конце концов, Хопкинсон – весьма распространенная фамилия, а патентами на паровые двигатели так и вовсе пестрела каждая страница каталога – достаточно было проглядеть наискосок.

Салли сделала себе пометку и стала листать дальше. В 1872 году снова ничего, зато в 1873-м и 1874-м некий Дж. или Дж. А. Хопкинсон зарегистрировал еще два патента на паровые бойлеры. Больше вплоть до настоящего момента ей не встретилось ничего. Чисто из интереса она попробовала найти Норденфельса, но не нашла.

Салли пошла на кафедру и заполнила формуляр на Хопкинсона, а пока ждала, пошла посмотреть Гарланда за 1873 год. Разумеется, он там был: Гарланд, Ф.Д.У., 1358, 20 мая, фотографические линзы. Она сама заставила его запатентовать их, только начав разбираться в финансах компании. Пока что патент не принес ему ни пенни, но он будет действителен еще девять лет, так что поживем – увидим. У Фреда еще будет время пустить линзы в производство – если он, конечно, сумеет кого-нибудь ими заинтересовать. Она даже удивилась тому, с какой радостью это предвкушает: снова общаться с бизнесменами, инвесторами, менеджерами. Что-то предприимчивое, увлекательное… чистое, открытое и честное – после всего этого мрака и жестокости! Фред мог бы заниматься технической частью, в которой был таким докой, а она – финансами, планированием, маркетингом…

Но он теперь, возможно, и не захочет. «Мы доведем до конца это дело и на нем, я думаю, поставим точку». Он имел в виду их дружбу, а вместе с ней и то, что поглубже, – выражение его лица недвусмысленно говорило об этом. Захочет ли он ввязываться в новое партнерство? Почему-то Салли в этом сомневалась.

Она оглянулась: вокруг, за рядами библиотечных столов сидели мужчины – юридические клерки в основном и несколько частных изобретателей. Они деловито листали переплетенные тома или писали что-то стальными перьями. Она была единственной женщиной во всем здании, из-за чего на нее уже с любопытством посматривали – но к взглядам она привыкла. Все это были усидчивые, тщательные, надежные и компетентные люди; она ничуть не сомневалась в их способностях и полезности – но Фредерик затмевал их всех, будто солнце. Между ними не могло быть никакого сравнения – не больше, чем с этим склизким Маккинноном. О, Фред был несравненен! И сейчас у нее больше не осталось сомнений в чувствах к нему: она его любила. И будет любить всегда.