...К двери, обитой коричневым дерматином, Харченко подошел вместе с Райко. «Можно?» — глазами спросил он. Та тоже молча кивнула головой: «Звоните».

— Кто там? — послышался за дверью молодой женский голос.

— Телеграмма! — ответила Райко. — Примите и распишитесь, пожалуйста! Срочная!

— Наверное, мои «предки» сигнал подают... Телеграмму принесли... — кому-то пояснил тот же голос. Раздались звуки открываемого замка, отбрасываемой цепочки.

— В сторону, Галина Алексеевна! — приказал Харченко и первым метнулся в прихожую. — За мной, ребята!

— Это что? Кто вы? Зачем? — отшатнулась к стене девушка. — Люда! Сюда!

Харченко уже был в комнате.

— Ага! И Люда-парикмахерша здесь! — удовлетворенно произнес он, увидев знакомую по словесному портрету девушку. — Значит, нам работы меньше! А еще кто есть? Хлопцы! Быстро проверить комнаты!

— Никого больше нет... — пролепетала Люда-парикмахерша. — Здесь Галя хозяйка. У нее спросите... — И лицо у девушки стало белее обесцвеченных перекисью, пышных, уложенных крупными кольцами волос.

— Галина Дмитриевна! — позвал Харченко молодую хозяйку квартиры. — Пожалуйте сюда!

Галя вошла и остановилась в дверях.

— Кто еще в квартире? Где прячутся?

— Больше никого нет... А кого вы ищете?

— Никого нет? — переспросил сердито Харченко. — А это чьи окурки?

— Наши... — еле слышно отвечала Галя. — Мои... И Люды...

— На ваших окурках — помада. А вот эти, без следов краски, чьи?

— Не знаю...

— Зато я знаю! — жестко бросил Харченко и откинул плюшевый занавес на окне. На подоконнике, прижавшись к проему, стоял мужчина, готовый спрыгнуть вниз, на улицу. Майор схватил его за руку. — Не рекомендую без парашюта! Все-таки третий этаж... И внизу нас не меньше, чем здесь...

Рывком сдернул его на пол, что-то белое упало с легким стуком между ним и Харченко и покатилось под стол.

— Поднимите свое украшение! — приказал Харченко. — И на стол его положите, на стол!