— Пусть это вас не тревожит, — глухо произнес Агапов. — Пока я главный комиссар в мастерских...

— Душевно тронут, — поклонился слегка Руднев. — Но есть и второе проклятье — крепость, возведенная еще в шестьдесят шестом году. Там сильный гарнизон, там тяжелые орудия, могущие разнести в щепки...

Вскочил Осипов. Ладный, подтянутый, насквозь военный.

— Крепость я беру на себя. Комендантом крепости мой добрый знакомый Белов Иван Панфилович, левый эсер. Я сообщу ему о том, что его товарищи участвуют в нашем благородном деле. Как же ему отказаться от своих единомышленников? Крепость я возьму одной-единственной запиской к Белову.

Осипов сел, тяжело дыша. Налил из графина воды.

— Разрешите продолжать? — бесстрастно спросил Руднев и, не дожидаясь разрешения, продолжал излагать диспозицию. — План действий таков... В восемнадцать-девятнадцать часов завтра, то есть вечером, как только стемнеет, наши наиболее надежные «двадцатки» проникают на территорию главных мастерских по паролю: «Где здесь Восьмой район?», захватывают арсенал с винтовками и боеприпасами, устанавливают контроль над «Рабочей крепостью». Тем временем господин военком... — Руднев с особым удовольствием произнес — «господин военком». — Господин Осипов устанавливает контакты с комендантом крепости Беловым. Крепость открывает огонь по большевистским гнездам — «Белому дому», «Дому свободы» и другим достойным целям. Вступает в бой ваш полк, полковник Бутенин. Военком подтягивает верные ему вооруженные силы из Скобелева и, напротив, не пропускает в Ташкент иные воинские формирования. Мы захватываем почту, телеграф, банк, другие правительственные учреждения, устанавливаем контроль над городом.

— А дальше что? — спросил Бутенин, поглаживая квадратный свой подбородок.

— Дальше уже политика, — усмехнулся Руднев. — Не угодно ли кому-нибудь пояснить?

Осипов поднялся — глаза сверкают, лицо помертвелое.

— Населению объявляется: власть в городе взял «Временный комитет». До созыва Учредительного собрания учреждается диктатура.

Встал во весь свой огромный рост Цветков, нахмурился.

— Господа, — пробасил он и истово перекрестился. — С богом!..

Мятеж

Мятеж

Долгосрочный прогноз оправдал свои предсказания. На Туркестан обрушилась небывалая зима. Старые люди не могли припомнить ничего подобного.

В канун крещенья, однако, хлынул густой снегопад, и мороз ослаб.

Военком позвонил начальнику топографического отдела штаба Военного округа Репьеву.

— Ну-ка, доложи свои изобары.

Репьев доложил. Морозы упали и довольно изрядно. Завтра, 18 января, будет примерно около десяти градусов мороза.