– Конечно же, это не имеет никакого отношения к разбитым сердцам.

В кухню вошел Рик. Он успел привести себя в порядок: руки вымыты, вместо футболки – нарядная рубашка. Он обошел нас с Адамом и повесил на крючок свой фартук (дар Бетани Кимблс-Эриксон). Надпись на нем гласила: «Настоящие мужчины готовят и молятся».

– Кэм, можно тебя? – Он дотронулся до моего локтя. – Она сейчас вернется, – это уже Адаму, – не хочу надолго лишать тебя помощницы.

– Да мы уже почти закончили, – ответил ему Адам. – Осталось только доварить и размять.

Мы молча направились в его кабинет. Рик извлек из кармана связку ключей и открыл почтовый ящик. Он выдал мне посылку от бабули, пусть слегка помятую и потрепанную, но разве в этом дело. И еще вручил стопку перетянутых резинкой писем. Одно было от Коули, я знала это. Два других, видимо, от бабули, еще четыре – неожиданно – от Рут.

Рик запер ящик.

– Мы сказали им, чтобы писали, если захотят, потому что однажды ты все равно их прочтешь, только мы не знали точно когда.

– Почему сейчас? – Я не понимала. Письмо от Коули было на самом верху, мои пальцы касались букв, выведенных ее рукой. Я нерешительно теребила резинку, которой были перевязаны конверты.

– То, что я видел сегодня утром на кухне, мне понравилось, – объяснил Рик. – Прорыв не всегда происходит во время консультации. Иногда неожиданный прорыв куда ценнее.

– Почему вы называете пение под кассету прорывом? – удивилась я, постукивая пальцем по столу.

Рик накрыл мою руку своей:

– Это было совсем другое, ты сама прекрасно знаешь. На три минуты стена, которой ты отгородилась от нас с самого приезда, пала. Та самая стена, за которой ты прячешься сейчас. Ты позволила себе стать уязвимой, а без уязвимости невозможны изменения.

– Поэтому теперь я могу все это забрать? – Я приподняла пачку писем. От них исходил дух опасности.

– Да, они твои. Целиком и полностью. С этого дня тебе позволено украшать свою комнату. Лидия покажет тебе список разрешенного, и вы обсудите его вместе.

– Да, но я не чувствую, что исцелилась хоть чуть-чуть. – Никогда еще я не была так честна с Риком.

Рик затряс головой, прикрыл глаза и тяжело вздохнул:

– Мы не занимаемся целительством, Кэмерон. Мы помогаем людям прийти к Богу.

– Да, но я не чувствую, что стала ближе к Богу.

– Возможно, Бог стал ближе к тебе? – ответил Рик.

– А есть какая-то разница?