– Иди и прочти свои письма. – Рик открыл дверь. – Не заставляй Адама ждать слишком долго. Я обещал ему.
Прежде всего я открыла посылку. Бабуля прислала два пакетика конфет к Хеллоуину, несколько пар белых хлопчатобумажных носков для занятий бегом, а еще она испекла два вида кексов: простые и шоколадные. Кексы провалялись несколько недель, но я все равно съела парочку. На вкус они были… лежалые. В одном из писем она рассказывала о том, как же трудно печь десерты и не попробовать. Конечно, ради меня она готова была даже на это. Потом она призналась, что все-таки съела несколько шоколадных кексов. Один или два. Или три. Но не больше. Второе письмо было практически целиком посвящено семейству белок, которые поселились у нас на заднем дворе, к вящему бабулиному неудовольствию. Иногда, правда, сквозь раздражение прорывалось восхищение их проделками. Об «Обетовании» не было ни слова. Письма Рут, напротив, начинались и заканчивались тем, как все по мне соскучились, как усердно она молится за меня и как, должно быть, тяжело мне приходится, в чем она не сомневалась. То, что она отправила первым, сообщало об отчаянии, которое она испытала в августе по дороге домой из «Обетования». Ей даже пришлось остановить машину, так она была расстроена, и это было в тот самый момент, когда она проезжала указатель на озеро Квейк, и в этом она узрела промысел Господень. Голос велел ей свернуть, что она и сделала:
В последний раз я была там в середине восьмидесятых – мы тогда выбрались на озеро компанией стюардесс. На сей раз я нашла местечко, с которого открывался прекрасный вид на озеро, и зарыдала. Я плакала и думала о том, что ты мне сказала, что я, возможно, до некоторой степени виновата в твоих проблемах. Мне приходится бороться с собой, Кэмерон, и до сих пор, но я готова признать, что, возможно, ты права. Частично я могу признать свою вину. И готова отвечать. Ведь я видела, что ты отворачиваешься от Господа, как неуверенность в своих силах заставляет тебя разыгрывать роль, и, вместо того чтобы помогать тебе стать такой женщиной, какой, я уверена, ты можешь быть, я позволила тебе идти своим путем. Я желаю тебя счастья. И надеюсь, что однажды ты увидишь дорогу к счастью, которая начинается там, где ты теперь, и – а это еще важнее – убедишься сама: есть и другая жизнь.