— А ты много? Ишь какой старичок. К Коркину пойдем, что ли?

— Пойдем.

Комсомолец Коркин не меньше Степы удивился, что Настя приехала так поспешно, и он неласково спросил девушку:

— А раньше ты не могла приехать?

— Не могла. Письмо как получила, так и поехала.

— Про то и говорю, что надо бы весной приехать. Читала, что он тебе послал?

— Всю ночь читала.

— И ничего не поняла?

— Все поняла.

— Занятия в школах осенью начинают, а не в июне. Куда теперь деваться будешь?

— Да я уеду, до осени жить не стану, дома у нас и поле, и сенокос, и огород.

— Ага, прокатиться захотела? — язвил Коркин.

— Сама все узнать, а не прокатиться. Ты вот злой.

— Я злой? — захохотал Коркин. — Да не я ли из-за тебя хлопотал два дня, весь город обегал.

— Спасибо! — сдержанно проговорила Настя. — А приехала, ругаешься.

— Я думал, ты учиться с такой поры. Садись-ка поближе. — Коркину понравилась веселая и такая уверенная девушка. — Учиться здорово хочешь?

— Не хотела, не поехала бы.

— Завтра пойдешь со мной в город, будем устраивать, а сегодня вечером приходи со Степкой в клуб кино смотреть. — Коркин написал что-то на клочке бумаги и подал записку Насте. — При входе покажи ее, и пропустят, денег не возьмут… Ну, я пошел, ребята.

Близился вечер, нужно было подумать о ночлеге. Степе не хотелось отпускать гостей на постоялый двор, и он решил устроить их в бараке.

«Где-нибудь в уголке».