Рассердившись, монах снова обрел силу, сам взвалил мешок на плечи и попер его к реке Вогулке, которая прыгала и гремела неподалеку. Там он высыпал камни из мешка на галечный берег и завопил:

— Гляди, брат Федот, гляди! Мне вот что приходится делать. — Он встал на коленки и начал расщеренными перстами, как граблями, грудить береговую гальку в одну кучу. — Можно выдать ее за святую, можно продавать?

Галька была чумазая, мокрая, тусклая, ничуть не похожа на «святую».

— Сгреби, потом в речку ее, мыть, полоскать, оттирать, потом обратно на берег сушить. Вот как достается она, ино все ногти переломаю, кровь из-под них. А богомольное дурачье думает: богородица да Илья-пророк работают на Паисия. Вот ее сколько! — Монах показал на груды гальки, уже обмытой и просыхавшей на берегу. — И вся добыта одними этими, — сунул под нос Федотке распяленные ладони. — Может за такие труды брат Паис выпить?

— Не знаю.

— У тебя отец кто? Доменщик. Пьет, конечно, и не стыдится. За труды пьет. И я за свои труды пью.

Монах присел на груду гальки успокоиться и отдышаться, потом снова пристал к Федотке:

— Подвезешь мешочек? Я за тебя богу помолюсь.

— Ты мне денежку дай! — попросил Федотка. — Я книжку куплю с картинками.

— Денежку само собой. Сухая ложка рот дерет.

Принялись укладывать «святую» гальку обратно в мешок.

— А ты знаешь, брат Паис, как они пузырятся? — спросил Федотка. — Хочешь, покажу. — И, не дождавшись согласия, парень схватил горсть «святых» камешков и перебежал к речке.

Пришастал за ним и монах, приговаривая:

— Ну-ну, покажи, какие еще фокусы водятся за ними!

Федотка опустил один из камешков в воду, и сейчас же из него пошли вверх маленькие пузырьки, вроде ниточки дутых бус.

— Видал? — И Федотка бросил в речку еще камешек.

— Это видал. Это из них святой дух выходит. На этом самом и ловим мы дурачков-богомольцев. — Монах взял из речки камешек и тут же опустил его обратно. — А вот это видел? — Никаких пузырьков из камня не вышло. — Вот, значит, в одних камешках есть святой дух, а в других нет. В моих всегда есть. Можешь испытать любой.

— И врешь, не всегда. — Федотка опустил в реку камешек из «святых», подержал его там, пока он пузырился, затем достал ненадолго и опустил снова — и камень не выпустил ни единого пузырька. — Видал миндал. Весь святой дух выдохся. — Федотка засмеялся. — Других обманывай, меня не обманешь. Дух-то не в святых камнях живет, а в сухих.

Погрузили мешок с галькой на тележку. Федотка впрягся в оглобли, монах вцепился в задок: я подталкивать буду! Но больше тормозил, чем помогал. Он шел, пьяно спотыкаясь, и напевал: