Она пустила к потолку большой клуб дыма.

– Странно все происходит. Если бы не ты, Эллис, думаю, никогда не увлекся бы мной так сильно. Он быстрее, чем я, понял, что ты мне по-настоящему дорог, и сделал вывод: значит, способна любить… но тогда почему не его, ведь он может дать мне несравненно больше? Мне это тоже пришло в голову. Вот ведь какую грязную штуку сыграла со мной жизнь, заставив выбрать его, хотя ты мне нравился гораздо больше. Шансы на продолжительность романа в обоих случаях были приблизительно равны, только после романа с ним, если вести себя умно, я уже могла значить что-то и сама по себе. А он не глуп, он не торговался, не скрывал, конечно, что я ему нравлюсь, но уверял, что поможет в любом случае, безразлично, будем мы близки или нет – одно с другим не связано. И действительно помогал, он был по-своему очень добр ко мне, всегда держал слово и сделал для меня больше, чем кто-либо другой. Он часто приглашал меня куда-нибудь пообедать – в те места, где его не знали или где это не имело значения. Мы часто отправлялись в Гарлем, или он, зная, что я нахожусь в каком-то месте, заезжал туда. Никогда не пытался разжалобить меня, рассказывая о жене и детях, понимаешь? И так понятно, что он одинок. Конечно, я ему многим обязана, мне льстило, что ко мне относятся так предупредительно, нравилось, что у него хватает денег возить меня, куда я только пожелаю. Ну и… все началось. Собственно, я и раньше понимала, что этого не избежать, но когда все случилось, мне показалось, что я этого не выдержу. А как оборвать эту связь, я не понимала. Когда мужчина помогает тебе до начала романа – одно дело, а вот чтобы он продолжал это делать после, да еще если отношения прекратились по твоей инициативе… И мне пришлось продолжать с ним встречаться, я продолжала карабкаться наверх, где надеялась наконец свободно вздохнуть. Мне понятно, почему он никогда не волновался по твоему поводу. Он действительно очень умен. Его даже радовало, что ты существуешь, он сам мне говорил. Это облегчало ему жизнь – я не могла устраивать сцен. И влюбиться в него не могла. У него всегда было преимущество – он знал, что я боюсь, как бы ты не узнал об измене, и чем больше я боялась, тем труднее было отвергнуть его. Ты понимаешь меня?

– Да, – медленно произнес он. – Думаю, что понимаю.

Они посмотрели друг другу в глаза. Ида опустила голову.

– Знаешь, мне кажется, – сказала она, растягивая слова, – что тебе все и так было известно.

Он промолчал. Она повторила тихим голосом:

– Скажи, известно?