Однако Тури не послушался его, и это задело Пишотту, после чего в нем и поселился тот предательский червь.

Гильяно всегда был романтиком и идеалистом, а Пишотта смотрел на вещи трезво. С появлением полковника Луки и его специальных сил Пишотта понял, что конец близок. Они могут одержать еще сотню побед, но первое же поражение станет для них гибельным. Как Роланд и Оливер в легенде про Карла Великого, Гильяно с Пишоттой ссорились, и Гильяно упорствовал в своем героизме. Пишотта чувствовал себя Оливером, который раз за разом просит Роланда протрубить в рог.

Потом, когда Гильяно влюбился в Джустину и женился на ней, Пишотта осознал, что каждый из них идет отныне своей дорогой. Гильяно сбежит в Америку, у него будут жена и дети. А он, Пишотта, так и продолжит скрываться. Долго это не продлится; пуля или чахотка прикончат его. Такова его судьба. В Америке ему не прижиться.

Больше всего Пишотту беспокоило то, что Гильяно, познав с юной девушкой любовь и нежность, внезапно стал особенно беспощадным. Раньше он брал карабинери в плен, а теперь расстреливал их. Еще до конца своего медового месяца казнил Пассатемпо. Безжалостно убивал всех, кого заподозрил в предательстве. Пишотта приходил в ужас при мысли, что человек, которого он любил и оберегал все эти годы, может однажды повернуться против него. Ведь если Гильяно узнает о кое-каких его недавних делишках, Пишотту тоже ждет казнь.

В последние три года дон Кроче пристально наблюдал за отношениями между Гильяно и Пишоттой. Они были единственной опасностью для его имперских планов, единственным препятствием для его главенства на Сицилии. Сначала он думал, что сумеет превратить Гильяно с его бандой в армию «Друзей друзей». Отправлял Гектора Адониса убеждать Гильяно. Предложение его было предельно ясным: Тури Гильяно становится великим военачальником, дон Кроче – великим политиком. Однако Гильяно пришлось бы подчиниться ему, и на это он не согласился. Он шел за своей звездой, мечтая о том, как накормит бедняков, освободит Сицилию и свергнет иго Рима. Этого дон Кроче категорически не принимал.

Однако в первые годы, с 1943-го по 1947-й, звезда Гильяно поднималась выше и выше. Дон еще не успел сплотить ряды мафии. Фашистский режим Муссолини обезглавил «Друзей друзей», и от этого им только предстояло оправиться. Поэтому дон постарался втянуть Гильяно в альянс с христианско-демократической партией. А сам тем временем заново отстраивал свою империю и выжидал. Он гениально спланировал свой первый удар, бойню при Портелла-делла-Джинестра, вина за которую пала на Гильяно, но не мог во всеуслышание заявить, что это дело его рук. Нападение лишило Гильяно шансов получить от Рима амнистию и поддержку в его притязаниях на власть. Оно оставило несмываемое пятно на его репутации героя, защитника сицилийских бедняков. А когда Гильяно казнил шестерых главарей мафии, у дона не осталось выбора. «Друзьям друзей» и банде Гильяно предстояло схватиться насмерть.