– Джордж Спенсер, – проговорил он ровным спокойным тоном, – это Пол Треливен, Ванкувер-вышка. Как слышите? Прием.

В диспетчерской раздался голос Дженет:

– Да, командир, слышим вас хорошо. Прием.

В телефонной трубке бесстрастный голос доложил из радарной:

– Десять миль. Изменить курс на двести пятьдесят три.

– Джордж, вы в десяти милях от аэропорта. Измените курс на двести пятьдесят три. Сбрасывайте газ и начинайте снижение до тысячи футов. Дженет, обеспечьте предварительные меры безопасности для пассажиров. Не подтверждайте дальнейшие переговоры, если только не захотите что-то спросить.

Поочередно отрывая руки от штурвала, Спенсер, разминая пальцы и натянуто улыбаясь Дженет, проговорил:

– Ладно, выполняйте свои обязанности.

Девушка сняла со стены микрофон и нажала кнопку.

– Уважаемые пассажиры! Внимание! – Голос у нее дрогнул, но она с силой вцепилась в микрофон и откашлялась. – Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни. Самолет идет на посадку. Спасибо.

– Отличная работа! – похвалил девушку Спенсер. – Все как обычно, а?

Закусив нижнюю губу, Дженет попыталась улыбнуться в ответ.

– Ну, не то чтобы…

– Вам здорово досталось, – рассудительно проговорил Спенсер. – Хочу, чтобы вы знали: я бы ни за что столько не продержался, если бы не… – Он вдруг умолк, осторожно двигая ножными педалями и регулятором элеронов, ожидая отклика самолета, потом продолжил, не спуская глаз с приборов: – Дженет, у нас мало времени. Мы знали, что это рано или поздно случится. Хочу, чтобы вы четко себе уяснили, почему я должен попытаться как-то посадить машину с первого захода.

– Да, – тихо ответила она, – я все понимаю.

Дженет застегнула на поясе ремень безопасности и, крепко сжав кулачки, положила руки на колени.

– Что ж, хочу сказать вам спасибо, – неуверенно добавил Спенсер. – Я с самого начала ничего не обещал и сейчас не обещаю. Вы, как никто, знаете, какой из меня пилот, но нарезать круги над летным полем совершенно бесполезно, а людям в салоне с каждой минутой становится все хуже. Придется рискнуть, чем бы все это ни закончилось.

– Я же сказала: все понимаю, так что не надо ничего объяснять.

Спенсер бросил на девушку тревожный взгляд, вдруг испугавшись, что показал ей свою слабость, но она смотрела на пульт управления, и лицо ее оставалось в тени. Он отвел взгляд и посмотрел чуть назад, на вытянувшееся в сторону широкое крыло. Оно медленно описывало крохотную частичку дуги, а на его кончике плясали серовато-синие очертания расцвеченных фонарями холмов. Под фюзеляжем неторопливо ползли далекие, но яркие огни аэропорта. Они казались совсем крошечными, словно рассыпавшееся детское ожерелье из красных и темно-желтых бусинок.