– Сто тридцать, – монотонно начала девушка. – Сто двадцать пять… Сто двадцать…

В диспетчерской Треливен услышал в наушниках ровный голос оператора из радарной:

– Высота по-прежнему плавает. Девятьсот футов.

– Джордж, – сказал Треливен. – Верните скорость на сто двадцать узлов и выровняйте машину. Повторяю: скорость сто двадцать узлов. – Он взглянул на часы. – Спокойно и не торопясь.

– Высота продолжает падать, – доложили из радарной. – Уже восемьсот футов…

– Вы теряете высоту! – крикнул Треливен. – Теряете высоту! Поднимайтесь! Держитесь на тысяче!

Дженет продолжала монотонно докладывать скорость.

– Выше… надо еще выше! – процедил Спенсер сквозь стиснутые зубы, выжимая на себя штурвал. – Что за колымага такая неповоротливая! Не слушается! Ну никак!

– Поднялись на девятьсот, – доложили из радарной. – Еще немного… Все! Теперь тысяча. Пусть так и держит.

Треливен повернулся к старшему диспетчеру:

– Заходит на последнюю прямую. Выключить все посадочные огни, кроме тех, что на ноль восьмой. – Затем скомандовал в микрофон: – Выровняйте курс между ноль семьдесят четыре и ноль восемьдесят. Следите за скоростью и высотой. Держите тысячу футов до дальнейших указаний.

Одна за другой погасли цепочки света от спрятавшихся в траве ламп, оставив освещенной лишь главную полосу.

– Джордж, когда будете готовы, выходите из разворота, – сказал Треливен, – и выровняйтесь вдоль полосы, которую видите перед собой. Идет дождь, так что включите стеклоочистители. Выключатель внизу справа от кресла второго пилота, он четко обозначен.

– Ищите, Дженет, – сказал Спенсер.

– Джордж, держите высоту тысячу футов. Мы вывели вас заранее, так что времени у вас много. Пусть Дженет разыщет выключатель посадочных фар. Он на верхней панели, чуть влево от центра. Еще раз напоминаю: держите высоту.

– Выключатель нашли? – спросил Спенсер.

– Минутку… да, нашла.

Спенсер быстро взглянул вперед и выдохнул:

– Боже праведный!

Взлетно-посадочная полоса с яркими точками огней в серовато-синей предрассветной дымке на таком расстоянии казалась невероятно узкой, словно кусочек железнодорожного полотна. Спенсер на секунду высвободил руку и вытер слезившиеся от напряжения глаза.