— Ниоткуда. Вот, в Ярославле живу.

На кухне, оглянувшись на Петрова (здесь горел яркий свет), Наталья рассмеялась:

— Нет, не могу! Как же они разукрасили тебя!

— Смешно?

— Знаешь, извини, но, ей-богу, смешно! Никогда бы не подумала, что такое могут сотворить с тобой. С тобой!

— Между прочим, то же самое думал и я.

Кухонный стол был уже сервирован. Две тарелки, две вилки, два ножа. Тонко порезанный лимон, густо посыпанный сахаром. Открытая банка шпротов. Маринованные огурцы и кочанная капуста. Маслины. («Маслины-то откуда?» — присвистнул про себя Петров.) Посредине — коньяк, две серебряные рюмки с позолотой изнутри. И по всей кухне — аромат жареного мяса.

— Садись… С минуты на минуту будет готово мясо… По-польски!

— Ну и ну! — только и сказал Петров.

— Нравится? — спросила она. — Знаешь, я давно не сидела по-человечески. В гости ко мне ходят редко, разлюбила гостей, мужа не пускаю, мама приезжает редко, вот так и живу… И все будни, будни… А сегодня наступил праздник!

— Как раз в честь праздничка и Петрова побили, — вставил он.

— Ну, наверное, Петров заслужил, вот его и побили.

— Петров заслужил медаль, а не синяки под глаз. Товарищ Петров ради сенсационного материала влез в бандитское логово, а его не поняли. Избили, а в придачу забрали еще бумажник.

— И много там было денег?

— Дело не в деньгах. Хотя и в них тоже. Главное — там был паспорт, журналистское удостоверение, командировочные бумаги.

— Как же ты теперь? — В огорчении за него она даже присела на краешек стула.

— А черт его знает. Паспорт — ладно, заплачу штраф. А вот за удостоверение выговор влепят. Да еще за командировку как-то отчитываться надо…

— Может, тебе в милицию заявить?

— Смеешься? Уж тогда меня точно с работы выгонят. Чтоб голову не терял… Ладно, бог с ним, перебьюсь как-нибудь. На билет у тебя денег возьму. Если дашь взаймы, конечно.

— Господи, нашел о чем беспокоиться…