На другой день после работы Володя заглянул к одной старой знакомой. После любви отодвинулся от нее подальше, откинул одеяло, положил руки под голову.

— Устал, милый?

Он не ответил, прикрыл глаза. Форточка была приоткрыта, весенний прогретый воздух охлаждал его тело. Володя забылся…

Очнулся он от внезапного беспокойства. Даже вскрикнул:

— А?.. Что?..

— Приснилось что-нибудь? Не бойся, ты у меня… Спи спокойно… — Она погладила его по щеке.

Володя грубо отстранил руку. Даже не беспокойство, а страх какой-то нашел на него. Вдруг его словно обухом по голове стукнуло — разом вспомнил Зинины слова: «Не забрал еще заявление?» Он так и подпрыгнул на постели. «Не забрал еще, не забрал еще, не забрал еще?..» — слышалось ему со всех сторон. Володя спрыгнул с постели, начал метаться по комнате, никак не мог найти то брюки, то рубашку, то носок…

— Что с тобой? Случилось что-нибудь?

Володя словно не слышал. «Какая еще свадьба, какая жена? — спрашивал он себя. — Не хочу, ничего не хочу, не хочу!.. Ах, дурак, дурак, осел, болван, ничтожество! — ругал он себя. — Свадьбу решил играть, хорошим захотелось быть, семью создать, игрушечки там, погремушечки, обеды, упреки, скука… Нет, к черту все! Никаких свадеб, никаких семей, никаких заявлений… Теперь она у меня попляшет, теперь нечем ей будет козырять. Никого уже не родишь, не выгонишь теперь с милиционером… Ишь чего придумала, милицию позвала, опозорить решила будущего муженька… Ну, погоди, не бывать по-твоему! Ничего не хочу, ни семей никаких, ни детишек, ничего…»

Выскочив на улицу, он остановил такси, и машина понеслась по адресу. «Быстрей, быстрей!..» — торопил он шофера; тот лишь кивал головой.

Около здания загса такси круто развернулось, завизжали тормоза. Володя, не дожидаясь полной остановки, выскочил из машины; перепрыгивая через ступеньки, побежал по крыльцу вверх, дернул со всего маху дверь… и встал как вкопанный. Дверь не открывалась. Он начал дергать ее, стучать в дверь.

— Да поздно уже, — спокойно сказал шофер. — Взгляни на часы-то…

Володя, словно не понимая, повернулся к шоферу.

— Поздно, — показал шофер, постучал по циферблату.

— Поздно? — рассеянно спросил Володя. — А-а… поздно, поздно…

— Поедешь куда? — спросил шофер. — А то расплачивайся.

— Давай домой, — немного подумав, ответил Володя и назвал адрес.

Дома Володя не разговаривал с Зиной, не встречался с ней взглядом. Но Зине и в голову ничего не приходило, наоборот, она была в этот вечер как никогда беззаботной и рассеянной. Много смеялась. Все спрашивала: «Объявлять в отделе-то или нет?..» Володя мялся, молчал, а она словно не замечала ничего. «Ладно, подожду еще немного, подожду… — напевала она, — А Ларисе я уже сказала, — продолжала Зина. — Ты ничего, не против?» — и даже не дожидалась ответа. То начинала рассказывать, что уже заказала подвенечное платье, здесь будет вот так, здесь вот так, а вот здесь наоборот — вот так… нравится? Володя кивал, она смеялась. «Красивая я буду, понравлюсь тебе!.. Вот увидишь… Скажешь: «Как это я раньше не замечал, что Зина у меня такая красавица?» Скажешь, скажешь…» (Много позже, вспоминая весь этот день, Володя будет говорить себе: «И дуры же все-таки эти бабы! Ох, и дуры!..») Наконец он сказал, что будет спать. Зина быстро расстелила постель, он лег, вскоре угомонилась и Зина. Она заснула быстро и легко, Володя же за всю ночь почти не сомкнул глаз, измучился, накурился до одури.