— То есть как бросает? — не поняла Лидия Константиновна.

— Очень просто… Вчера, на дне рождения, он вдруг объявляет (подарочек такой мне сделал): у него через несколько дней отпуск, собирается поехать на родину, на Урал; если я хочу, он может и меня, бедную, взять с собой… Так ведь я, Алешенька, учусь, мне сессию скоро сдавать надо.

— Ну, значит, я поеду один. Ничего особенного.

— Странно, очень странно… — удивленно хмыкнула Лидия Константиновна. — Вообще, Алешенька, если говорить откровенно, вы меня удивляете за последнее время… Может, вы вообще не хотите жить с нашей Натусей?

— Лидия Константиновна, вы меня тоже удивляете… Не я не хочу жить с Наташей, а она не хочет жить со мной.

— А вы что думаете, ей легко жить на какой-то там Остужевской? Да и чего ради, собственно?

— Ради нашей с ней семьи.

— Ах-ха-ха, семьи! — съязвила Лидия Константиновна. Она поднялась из-за стола и начала убирать посуду. — Семья — это когда у вас дети появятся, а так… Смотрите, Алешенька, жизнь врозь — это не шутки.

— Я тоже так думаю.

— Мало здесь просто думать… надо и уступить иногда женщине. А может, вы из-за нас с Павлом Петровичем не хотите здесь жить? Так вы прямо скажите, что мы не нравимся вам, только интересно бы узнать, чем это мы можем вам не нравиться?

— Ну, не то чтобы так… — замялся Алеша. — Не в том дело, что кто-то нравится, а кто-то нет. Просто хочется жить самостоятельно, независимо.

— А здесь что, вы разве зависите от кого-нибудь? Кроме помощи, вы, кажется, ничего плохого от нас не видели…

— За Мишу он вас не любит! — усмехнулась Наташа.

Алеша укоризненно взглянул на нее.

— За Мишу? — удивилась Лидия Константиновна. — Ах, оставь эту глупость, Натусик! Всегда у тебя в голове одни шутки и насмешки, когда у людей серьезные разговоры.

— Нет, правда, правда! — продолжала усмехаться Наташа. — Миша — это же мировая проблема для него!

— Ну ладно, — сказал Алеша, поднимаясь из-за стола, — я, пожалуй, пойду… Спасибо за все.

— И вы так просто уходите? — удивилась Лидия Константиновна.

— Ну, не совсем просто…

Теперь, встав из-за стола, Алеша наконец додумал ту мысль, которая мелькнула у него еще в середине разговора. Мысль о том, что вот сейчас Наташа — это одна женщина, язвительная, насмешливая и насмехающаяся над своими родителями, как бы даже презирающая их. В разговоре же с Алешей она всегда старается защитить их, борется и отстаивает родителей. А вчера на вечере она была еще и третья Наташа, такая, какой ее родители, наверное, и не представляют.