Голоса невидимых птиц звучали громко и внятно в емкой тенистой глубине, легкий, парящий шум бежал по деревьям из края в край леса.

Вербин все еще испытывал неловкость. Он озирался, щурился, глядя вверх, и был смущен и рассеян. Даша остановилась и прислушалась: сильный и звонкий птичий голос, возникший из общего гомона и звучащий отдельно от него, отрезанно или как бы над ним, катился по лесу.

— Дрозд, — сказала Даша. — Чай пить зовет. Слышите? «Кто скорей… кто ско-рей… чай-пить, чай-пить… Выпьем, выпьем, выпьем… Ну-ка, кто ско-рей…» — Она улыбнулась. — Певун. И насмешник, других птиц дразнит.

— Похоже, будто стихи читает, — Вербин прислушался к медлительному речитативу.

— Стихи? — переспросила Даша и призналась бесхитростно: — Я и не думала никогда.

Они постояли и двинулись дальше.

— Слышите, застрекотал? Это он волнуется, — объяснила Даша. — Наверное, нас услышал. А вот зяблик… Сначала позвал — «пинь-пинь», а теперь запел, на весь лес старается. Тоже любит петь, целый день слышно. Бойкая птичка, смышленая, только драчлив, никого к гнезду даже близко не подпустит. А и то хорошо, о семье думает. — Даша улыбнулась. — А это свиристель…

Из зарослей донеслись негромкие, но высокие и протяжные трели, будто кто-то сыпал на каменные плиты легкие серебряные монетки. Он стоял задрав голову, от игры солнца в листьях рябило в глазах. Ему снова показалось, что все это уже было когда-то — голоса птиц, солнечная рябь, лес, он сам, стоящий с задранной головой, и молодая ясноглазая, светловолосая женщина, стоящая рядом. Он не мог вспомнить, когда и где это было, да и было ли, — что-то смутно проступило из времени, показалось на миг и тут же растаяло.

— Даша, вы всех птиц знаете? — спросил Вербин.

— В нашем лесу всех, — ответила она.

— А растения?

— Только наши, чужих не знаю.

Они вышли на поляну, заросшую высоким кипреем.

— Это иван-чай, — сказала она. — Из него полотно ткать можно, веревки вить, муку для лепешек толочь, мне мама говорила, в голодные годы все им спасались. Он и лес от пожаров лечит, пепелища затягивает.

— А почему чай?

— Из него чай хороший. Вкусный, душистый… А вот эта травка чистотел. У нас говорят — ласточкина трава, от веснушек помогает.

— А от комаров? Меня здесь комары замучили…

— От комаров другие травы. Мы пижму рвем — ни комаров, ни мошек, ни мух. А можно еще бузину, тоже помогает.

— Откуда вы все это знаете?

— В лесу живу, — улыбнулась она.