— Береги себя, Уча...

Уча криво улыбнулся.

— Почему ты улыбаешься, Уча?

— Непременно буду беречь себя, Ция…

— Я глупая, да, Уча?

— Что ты, Ция. Я действительно буду беречь себя, чтобы вернуться к тебе.

— Ты должен вернуться, слышишь, ты должен вернуться, Уча! Я очень буду ждать тебя, Уча...

— Я вернусь, Ция...

Антон Бачило и Цисана стояли чуть поодаль.

— Зачем мы осушали болота, Антон? — глотала слезы Цисана. — Почему мы не поженились, Антон, почему мы не были вместе все время, почему?

— Нам всегда не хватало времени, Цисана, — горячо ответил Антон. — Но ты все равно была вместе со мной.

— И ты был все время со мной, Антон, — постаралась сквозь слезы улыбнуться Цисана, но улыбки не получилось, и она прижалась лицом к груди Антона. — Как я буду здесь без тебя, Антон?!

За их спинами захлебывался духовой оркестр, и в его бравурных звуках они едва слышали друг друга.

«Боже мой, зачем здесь эта музыка!» — в отчаянии подумала Цисана.

На перроне яблоку негде было упасть. Отъезжающие на фронт уже набились в теплушки, и толпа хлынула к вагонам. Послышались крики, стоны, плач. Закусив губу, чтобы не дать волю слезам, стояли пожилые мужчины, а рядом с ними двигалась, мельтешила, плакала толпа матерей, сестер, детей, родственников, соседей. Войну все ждали, но, видно, в каждом все же теплилась искорка надежды: авось обойдется, авось минет страну лихая година. Но не обошлось, не минула их война...

Русудан и Петре отошли в сторону, стремясь не помешать прощанию Важи с Галиной Аркадьевной.

Всю ночь напролет Русудан и Галина Аркадьевна собирали Важу в дорогу и даже не успели толком перекинуться с ним словом.

Серова стояла перед Важей в свободном платье, отяжелевшая и округлившаяся. Она старалась придать своему лицу выражение безмятежности и покоя, но ей это плохо удавалось: ведь на фронт уезжал не просто любимый мужчина, но и отец ее будущего ребенка. Важа чувствовал, как напряжена и взволнована жена, но в свою очередь делал вид, что верит ее показной безмятежности.

— Как мы назовем мальчика, Важа?

— А ты уверена, что у нас будет мальчик, Галя? — улыбнулся Важа.