Светлый фон
Терапевт: Хорошо. Мы оставим маму там. Грета, подойди сюда. Просто встань позади меня. Подойди сюда. (Грета становится за креслом терапевта, и обе они поворачиваются в сторону, где Грета поместила образ своей воображаемой матери). Теперь ей придется сперва ударить меня. Если она попытается ударить, я об этом позабочусь. Тебе нравиться прятаться там? Грета, тебе нравиться прятаться там?

Грета: Иногда...

Грета: Иногда...

Терапевт: Не всегда. Не тогда, когда она целует тебя.

Терапевт: Не всегда. Не тогда, когда она целует тебя.

Грета: Нет.

Грета: Нет.

Терапевт: Нет. Давай договоримся? Когда она собирается поцеловать тебя, ты можешь выйти, а если она собирается ударить, ты снова вернешься туда, (долгая пауза) О чем ты думаешь?

Терапевт: Нет. Давай договоримся? Когда она собирается поцеловать тебя, ты можешь выйти, а если она собирается ударить, ты снова вернешься туда, (долгая пауза) О чем ты думаешь?

Амбивалентность по-прежнему остается проблемой. Грета хочет чувствовать связь с любящей матерью, но ей нужна защита, когда мать прибегает к насилию. С точки зрения логики ребенка «или-или» не было никакой возможности получить и то и другое. Именно это и предлагает ей терапевт, то есть «быть с матерью, когда она хорошая, и получить защиту, когда она плохая».

Грета: Я просто пытаюсь (начинает дрожать)...

Грета: Я просто пытаюсь (начинает дрожать)...