Терапевт:
(пауза) Но, я думаю, есть что-то, что вы, вероятно, хотите сказать Лорейн сейчас. Просто представьте, что она сидит прямо здесь, у ваших ног. Представьте, как она выглядела, когда была маленькой. Просто посмотрите на эту маленькую Лорейн... Вместо того чтобы замаливать что-то сейчас, вместо того чтобы пытаться оставить все в прошлом, поговорите с ней от всего сердца...
Лорейн (как Эдис): (глядя на воображаемого ребенка - Лорейн) (пауза) Ты такая серьезная... Ты задаешь столько вопросов... столько вопросов, на которые я не знаю ответа. Хотела бы я знать все ответы.
Лорейн (как Эдис):
(глядя на воображаемого ребенка - Лорейн) (пауза) Ты такая серьезная... Ты задаешь столько вопросов... столько вопросов, на которые я не знаю ответа. Хотела бы я знать все ответы.
Терапевт: Но вы знаете свои переживания.
Терапевт:
Но вы знаете свои переживания.
Лорейн (как Элис): Если бы я могла уберечь тебя от всей боли в этом мире. Я так тебя люблю...
Лорейн (как Элис):
Если бы я могла уберечь тебя от всей боли в этом мире. Я так тебя люблю...
Вот еще одна грань нарушающего контакт решения Элис. Оберегать Лорейн от боли означало не позволять ей узнать «плохие» стороны Элис (по ее собственному определению). И это влекло за собой дистанцию и искажение в отношениях.
Терапевт: Ну, Элис, оберегая ее от любой боли в этом мире, вы тем самым увеличили боль. Это в каком-то смысле похоже на то, когда ребенка растят в стерильных условиях, и когда он идет в школу, он заболевает.
Терапевт:
Ну, Элис, оберегая ее от любой боли в этом мире, вы тем самым увеличили боль. Это в каком-то смысле похоже на то, когда ребенка растят в стерильных условиях, и когда он идет в школу, он заболевает.
Лорейн (как Элис): Я не хотела этого; я бы никогда не сделала чего-то, что причинило бы ей боль.
Лорейн (как Элис):
Я не хотела этого; я бы никогда не сделала чего-то, что причинило бы ей боль.
Терапевт: Я верю вам. Скажите это Лорейн.
Терапевт: