Сочетание ободрения, поддержки и поощрения создает наиболее подходящий тон. Когда Лорейн/Элис продолжает, в ее голосе слышна искренность, которой не было раньше. Она, наконец, может поделиться глубиной своей боли, своего гнева, своего страха - поделиться этим с Лорейн и принять это сама.

Терапевт: И лучше - это быть с ней честной. Сейчас без прикрытий.

Лорейн (как Элис): (плачет) О, я ненавидела своих родителей; я ни за что не хотела, чтобы ты так ненавидела меня!

Терапевт: Скажите ей, что происходит, когда вы отрицаете.

Лорейн (как Элис): Это отравляет меня. Это отравляет тебя! Оно везде, (громко рыдает) Оно в посуде, на диване! Это повсюду, это во всем, что я создаю! (кричит сквозь рыдания) Это во всем, чего я касаюсь... О-о-о-о-о-о-о! А-а-а-а-а-а! Это все! А-а-а-а (пронзительно кричит) А-а-а-а-а! А-а-а-а! Все! А-а-а-а-а-а-а!

Терапевт: В каком сумасшедшем доме вы росли в детстве! В каком сумасшедшем доме вы росли, мама!

Лорейн (как Элис): А-а-а, Боже, это было ужасно! (продолжает рыдать) О-о-о-о-о-о-о-о! А-а-а-а, так ужасно! А-а-а-а, о Боже, о Боже, помоги, это было так ужасно! О-о-о-о...