Во второй группе матери, скорее, активно и избыточно заботливы, постоянно чрезмерно озабочены физическим здоровьем ребенка, они владеют телом ребенка и его функциями, особенно преследуя сексуальную активность и процесс созревания. Здесь мать заботится о детях, но это не забота в хорошо понимаемых матерью интересах ребенка, а манипулятивный контроль в собственных интересах: ребенка ограничивают в его экспансивном стремлении к автономии. Мать Сальвадора Дали говорила сыну: «Надень шапку, когда идешь на улицу, иначе умрешь от менингита, как твой брат!» (ср.: Hirsch, 1998b). Кохут (Kohut, 1977) описал образ такой преследующей матери, которая, так сказать, бегает за ребенком с клизмой, поскольку у нее есть определенные представления о пищеварительной деятельности ребенка и она хочет реализовать их посредством своего рода преследующего насилия. Исследователи описывают постоянный контроль над телом, правила диеты, позволение ребенку вплоть до раннего подросткового возраста спать в одной постели с матерью (Richards, 1981; Rosenfeld, 1964), ревностную слежку за первыми сексуальными контактами (Richards, 1981; Hirsch, Herrmann, 1988) и попытки ограничить карьерное развитие ребенка. «Его мать управляла им <взрослым пациентом> вплоть до сегодняшнего дня посредством предельно самовольных предписаний касательно его здоровья и питания» (Bondi-Argentieri, 1998, S. 79). Мать не может вынести сепарации, связанной с развитием идентичности ребенка и подростка. Она с таким же тревожным недоверием следит за ростом тела ребенка и за развитием его сексуальных функций, как впоследствии ипохондрик следит за соответствующими органами и функциями тела. Развивающаяся сексуальность означает угрозу сепарации для ребенка, но также и для таких матерей (родителей), которые в параноидальной, агрессивной ревности пытаются пресечь первые робкие, подобающие возрасту и безобидные попытки контакта со стороны подростка (ср.: Hirsch, 1993: раздел Latenter Inzest / «Латентный инцест»). Соответствующая тревога является в большей степени сепарационной, нежели кастрационной (Richter, 1964).

В то время как с первым типом матерей идеализация материнского объекта может продолжаться достаточно долго (больную мать берегут), негативные аспекты матерей второго типа, скорее, осознаются. Пациент Ричардса (Richards, 1981, S. 324) переживал аналитика в материнском переносе как опасную, всепожирающую, кровососущую пиявку, которая отнимает у него время, деньги и независимость. Часто ведьмоподобный, преследующий образ матери связан с пренебрежением сексуальными функциями или угрозой им. Пациенту Розенфельда (Rosenfeld, 1964) приснилась молодая женщина, чьи груди внезапно увяли, которая преследовала его и трогала его пенис. Пациент проснулся с эякуляцией и чувствовал себя совершенно изможденным. Также и господин Хольцбауэр видел себя как объект преследования со стороны ведьмоподобной женщины, соблазнившей его на смертоносный сексуальный акт. Я уже упоминал клинические примеры Вирта (Wirth, 1990) о проститутке, которая описывалась как ведьма, и Ниссена (Nissen, 2000, S. 656), в котором неаккуратная ведьмоподобная женщина несла ответственность за инфекцию.