Ветеран боевых действий похожим образом описывает ощущения от пребывания в своей ветеранской группе:

«Это было взаимно, поскольку я отдавал им, а они отдавали мне. Это прекрасное чувство. Впервые за долгое время я подумал: “Ух ты! Я начал хорошо относиться к самому себе”»[604].

«Это было взаимно, поскольку я отдавал им, а они отдавали мне. Это прекрасное чувство. Впервые за долгое время я подумал: “Ух ты! Я начал хорошо относиться к самому себе”»[604].

Группы обеспечивают возможность не только благотворных взаимоотношений, но и коллективного возвращения участницам и участникам силы и авторства в своих жизнях. Члены группы воспринимают друг друга как равных. Хотя каждый из них страдает и нуждается в помощи, каждому есть что предложить другим. Группа и использует, и питает силы каждого из своих членов. В результате она как целое обладает превосходящей по сравнению с каждой своей участницей или участником способностью выносить и интегрировать травмирующий опыт. И каждая участница или участник может опираться на общие ресурсы группы, помогая собственной интеграции.

Доказательства терапевтического потенциала групп поддержки приходят от самых разных категорий выживших. В ходе одного социологического опроса женщины, подвергавшиеся домашнему насилию, оценили группы поддержки как самый эффективный из всех ресурсов помощи[605]. Психиатры Джон Уокер и Джеймс Нэш, работающие с ветеранами, сообщают, что многие их пациенты, которые плохо прогрессировали в индивидуальной психотерапии, буквально расцветали в группе: индивидуальным чувствам отвращения и изоляции противодействовало групповое товарищество и братство[606]. Яэль Даниели утверждает, что прогноз восстановления для переживших холокост был намного более оптимистичным, когда основной формой терапии было участие в группе, а не индивидуальный курс[607]. Аналогичным образом Ричард Моллика сообщает об улучшении результатов после включения в его программу для беженцев из Юго-Восточной Азии групп поддержки выживших[608].

Хотя групповая работа для людей, переживших травмирующий опыт, – хорошая идея в теории, на практике быстро становится очевидно, что организация успешной группы – дело непростое. Так, группы, подающие надежды в начале пути, могут распасться по причине взаимных обид, причинивших боль и разочарование всем участникам или участницам. Деструктивный потенциал группы равен ее терапевтическому потенциалу. Роль ведущих в группе сопряжена с риском безответственного применения власти. Конфликты, которые вспыхивают между участниками или участницами, могут воссоздавать динамику травмирующего события, когда участники или участницы неосознанно берут на себя роли преступника, сообщника, стороннего наблюдателя, жертвы и спасателя. Такие конфликты могут вредить отдельным участникам/участницам и вести к гибели группы. Чтобы быть успешной, она должна иметь четкое понимание своей терапевтической задачи и структуру, которая адекватно обеспечивает всех участников/участниц защитой от опасности воспроизведения травмы. Хотя группы могут сильно варьироваться по составу и структуре, эти базовые условия должны соблюдаться без исключений.