«Ты прав, я редко выражаю тебе симпатию».

Беря ответственность, мы таким образом устанавливаем разумные личные границы, позволяющие выказать уважение к партнеру.

Сожаление

Если берете на себя ответственность, но ваш партнер чувствует, что вы не сожалеете о своей ошибке или вовсе не испытываете по этому поводу никаких переживаний, то раскаяние к хорошему результату не приведет. Ответственность без готовности выразить настоящее сожаление становится поверхностной. Чаще всего именно по этой причине на этапе раскаяния застревают многие из пар, обращающихся ко мне за помощью.

— Я сделал все что мог, — сказал Сантьяго Брэнде. — Попросил прощения. Перестал пить. Домой прихожу вовремя. Устраиваю нам свидания. Почему ты все равно недовольна?

— Я ни разу не видела, чтобы ты искренне сожалел о причиненной мне боли, и поэтому не могу о ней забыть, — объяснила Брэнда.

По-настоящему сожалеть может только человек, который проявляет эмпатию и другие связанные с ней элементы поведения. Искренне раскаиваться — значит четко понимать, до какой степени пагубное влияние оказали ваши неправильные действия на другого, и сочувствовать ему.

Сожаление может немного сбить с толку, потому что это единственная составляющая раскаяния, которая вынуждает вас на время отключить мышление и погрузиться в сферу чувств. Чтобы взять на себя ответственность, провести самоанализ и исправить ошибки, достаточно использовать лишь ум, а вот искренне сожалеть вы сможете, только если обратитесь непосредственно к своим переживаниям. Это может быть трудно, если вы или ваш партнер привыкли отстраняться от собственных чувств, особенно когда конфликт сопровождается очень сильным стрессом.

Недавно я повезла сына в гости к его другу. Мобильный телефон оставила в машине, и пролежал он там несколько часов. Мой супруг с самого начала думал, что домой мы вернемся к тому времени, когда сын обычно ложится спать, но в гостях нам было так интересно и весело, что за временем я вскоре следить перестала. Муж, разумеется, беспокоился и был расстроен. В конечном счете, когда мы с сыном вернулись, я выразила сожаление о своем поведении и постаралась понять те неприятные чувства, которые испытывал муж. Первые две части моего раскаяния звучали так: «Ты совершенно прав. Надо было бы, конечно, объяснить, что происходит, а я тебе не позвонила. Понимаю, что из-за этого ты беспокоился. Я повела себя неразумно». В то же время мое сожаление было не настолько сильным и глубоким, каким могло бы быть, если б я совершила какую-нибудь более серьезную ошибку, — например, предала мужа или намеренно сказала ему очень грубые слова. Описанный случай с сыном представлял собой просто неприятную ситуацию. Тем не менее определенный вред, который я причинила, сбрасывать со счетов было нельзя.