Именно сегодня ты нужен мне больше всего. Но я не могу услышать твой голос.

То, по чему я тоскую больше всего, — это твой смех. Такой искренний и настоящий. Когда ты смеялся — у меня переворачивалось внутри.

Мне не хватает твоего молчания между вопросами. В диалоге. Когда еще не все сказано, но уже все решено в голове. И надо иметь смелость выдержать эту паузу.

Мне не хватает твоего взгляда. Мы могли стать друг для друга кем угодно. А стали проводниками. Ты мне — в жизнь. Я тебе — в смерть.

Прощаться всегда так сложно. И уже пять лет я борюсь с этими волнами. Меня то захлестывает радостью, что ты был, то отбрасывает в отчаяние безвозвратности.

Этот камень в лесу, на котором выбиты твое имя и цифры… Ты прожил за одну жизнь несколько. Даже мы смогли впихнуть в наше столкновение столько интерпретаций.

Это кара и дар в одном. Знать тебя. И знать, что тебя больше нет.

Чувствовать тебя внутри себя и не находить тебя нигде.

Я не встречала никого больше, подобного тебе. А мне говорят люди, знающие тебя, что встречали. И я удивленно спрашиваю: «Да, правда?» И мне отвечают: «Ирина, это ты».

Копия и оригинал в одном. И в этом столько боли.

Без идеализации. Без саможертвенности. Только всепоглощающая и всеобъемлющая любовь. В чистейшем ее проявлении.

Наследство

Мы сидели с Р. в кафе и пили холодный кофе. Я приехала навестить своего друга в больнице перед очередной операцией. У нас уже были свои ритуалы.

— Что сказали врачи?

— Что я на КТ свечусь, как новогодняя елка.

— То есть все плохо?

— Ужасно.

— Прогноз?

— Пять месяцев.