— Слушаю тебя, сын мой, — ответил брат Климек.

Гусар, привязав коня к кованой решетке забора, решительно зашагал вперед. Рассмотрев позднего гостя вблизи, брат Климек уверился в первом своем впечатлении — судя по точеным чертам лица и врожденной осанке прибывший был отпрыском очень древнего рода. Вот только скорее всего не польского — рыжина и зеленый цвет глаз выдавали в нем шведа или литвина. Единственное в чем ошибся настоятель, так это в возрасте воина — вблизи было ясно видно, что ему около тридцати, хотя жесткий прищур глаз, впалые щеки, едва различимая в сумерках седина добавляли незнакомцу не меньше полутора десятков лет.

Пришедший поднял глаза на звонницу и, выдавая свое притворное католичество, неловко перекрестился слева направо. Но и в этом не было ничего особенного — многие шляхтичи, переходя из одного враждующего лагеря в другой, меняли конфессию, стараясь угодить новому своему господину.

— Что привело тебя в церковь в столь поздний час? — спросил брат Климек. — Если хочешь причаститься, то подожди до завтра. Если тебе в замок, то дорога вот там. — он указал на прямую как стрела дамбу, насыпанную посреди большого пруда по которой, от костела до самых крепостных ворот протянулась усаженная деревьями мощеная камнем дорога.

— Нет, дело у меня именно к тебе, святой отец, — ответил гусар. — Я знаю, что князь Богуслав сейчас находится в Кенигсберге, а приехал в Несвиж именно для того, чтобы помолиться в этом костеле.

— Почему же именно в этом, сын мой?

— Мой… друг. Он погиб недавно в бою, — голос воина чуть дрогнул, обнаруживая неподдельную скорбь. — Сегодня как раз девять дней. Я хочу отстоять ночную молитву.

— Усопший был католиком?

— Я не сказал бы, что он был добрым католиком, — чуть подумав ответил воин. — Но он бы непременно одобрил мой выбор…

Климек внимательно поглядел на собеседника. Гусар определенно чего-то не договаривал, но его чувства к погибшему другу без сомнения были искренними. Настоятель не видел повода для отказа, да и формально не мог это сделать.

— Братья ордена Иисуса, как любые христиане, чтут традиции истинной церкви. Двери любого храма открыты для молящихся в любое время дня и ночи. Нужна ли тебе какая-то помощь? Служка может почитать требник и найти подходящую случаю молитву.

— Благодарю, святой отец, но мне хотелось бы побыть одному. Воину изо всех молитв достаточно "Отче наш…". Единственная моя просьба — устроить на ночь коней. Мы скакали без роздыху от самого Вильно.

— Их можно оставить во дворе конгрегации, — кивнул настоятель. — Благородные животные требуют особого ухода. Я попрошу братьев, чтобы им дали лучшего зерна.