Я уселся, скрестив ноги, и запустил Медитацию. Здесь, на вершине, Серый туман не глушил ее, так что я свободно просканировал всю долину. Это оказалось даже проще, чем я думал. Выходит, мехкаан все же ничего не скрывает на самом деле, а воздействует на самого человека — запутывает, дезориентирует, отключает навыки. Просто иллюзия.

Единорога засек сразу — это было немудрено при его-то мощи. В течении Ци он смотрелся таким тугим сгустком стихии Земли, что, казалось, прогибал пространство вокруг себя, будто черная дыра.

Я пробежался по плоским верхушкам скал, подбираясь ближе к нему. Наверху расстояния между скалами были небольшими, максимум метров пять-шесть. При моих нынешних показателях Силы даже Прыжком лягушки пользоваться не пришлось, чтобы перемахивать такие пропасти. Каждая мышца — будто тугая пружина, радующаяся возможности выпустить дремлющую в ней силу.

Так, вот он, где-то совсем близко. Я не видел зверя сквозь пелену тумана, но явственно чувствовал его. А потом и расслышал.

Тяжелая, будто удары кувалды, поступь могучих копыт по каменистой земле. Зверюга и сама по себе мощная, но кажется, будто весит раза в два больше, чем должна при этих размерах. При этом движется легко, даже с некоторой грацией.

Я, наконец, разглядел в серой дымке знакомый темный силуэт. Как и в прошлые разы, при появлении единорога меня охватила необъяснимая тревога, смешанная со страхом. Страх был не совсем обычным. Это точно не был тот страх, что испытываешь перед опасным хищником. Или перед чем-то неизведанным.

На ум пришло устаревшее, но очень точно передающее мое состояние слово. Благоговение. Это удивительное существо вызывало именно благоговейный ужас — восхищение, смешанное со страхом и осознанием того, какой же ты сам жалкий и слабый по сравнению с ним. До этого я думал, что это тоже эффект Серого тумана, но сейчас-то я выбрался из зоны его действия. А ощущения остались.

Впрочем, в этот раз в этом коктейле все же было меньше страха и больше восхищения. А еще — желания. Настолько кощунственного, что, надеюсь, я первый, кто вообще решился на такое безумие.

Я не просто коснусь тебя, приятель. Я оседлаю тебя.

Единорог вел себя относительно спокойно — похоже, пока не почуял меня. Он неторопливо брел по ущелью между скалами, и я, быстро прикинув скорость и направление его движения, отправился наперерез. Двигался осторожно — уже без прыжков и резких движений. На пути животного была каменная арка — две скалы смыкались метрах в пяти над землей. Я пополз прямо по нижней ее кромке, зависая вниз головой, как ленивец.