– Глиссельда вам не сказала? У меня… ноша святого. Серебряный пояс, который защищает от ереси. Он спас меня.

Киггз удивленно покачал головой:

– Вы всегда чем-то удивляете, не так ли. Умный с полуслова понимает: удар такой силы, что оставил вот это, – он поднял погнутый кинжал повыше, – оставит болезненный синяк или рану. Я бы позволил дворцовым хирургам взглянуть на рану.

– Я подумаю об этом, – сказала я. Спина болела. Я гадала, как выглядит чешуя в синяках.

– Ардмагар, город обезопасили, – сказал Киггз. – Отряд стражи уже здесь, чтобы сопроводить вас обратно в замок Оризон. Хочу, чтобы вы оставались там до конца вашего визита.

Комонот быстро кивнул. Если когда-то он и сомневался в разумности охраны, то теперь нет.

– Что вы здесь делали одни? – спросил Киггз. Комонот ответил ему почти так же, как и мне. В его голосе была слышна драма. Киггз нахмурился:

– Я позволю вам изменить этот ответ. Кто-то знал, что вы будете здесь. Вы скрываете информацию, имеющую отношение к данному случаю. У нас есть законы касательно этого. Уверен, бабушка будет рада вам вкратце рассказать о них за ужином этим вечером.

Ардмагар пыхтел, как сердитый ежик, но Киггз открыл дверь, дал сигнал своим людям и всего за несколько минут отправил старого саара обратно в замок. Он снова закрыл дверь и посмотрел на меня.

Я уставилась на порфирийский, покрытый орнаментом коврик епископа, взволнованная и обеспокоенная.

– Надеюсь, не вы помогли Ардмагару сбежать от охраны? – спросил он.

– Нет, – ответила я.

– Почему вы оказались с ним у Улья?

Я покачала головой, не смея взглянуть на него.

Киггз упер руки в бока и прошелся по комнате, притворяясь, что изучает каллиграфически написанное благословение святой Гобнайт, помещенное в рамку и повешенное среди книжных шкафов.

– Ну, – сказал он, – по крайней мере, мы знаем, кто был неудавшимся ассасином.

– Да, – ответила я.

Киггз медленно повернулся и посмотрел на меня, и я поняла, что под «мы» он не имел в виду меня и его. Он говорил о себе и страже.

– Так вы его знали, – спокойным тоном спросил он. – Это все меняет. Вы знаете, почему бы он мог пытаться убить вас?

Трясущимися руками я порылась в сумочке, под красным платьем и подарком моего отца, пока не нашла кошелек. Я высыпала содержимое на сиденье кафедры, самую ближайшую горизонтальную поверхность. Тень, упавшая на мои руки, принадлежала Киггзу, ступившему в просвет окна. Я вытащила из груды монет фигурку ящерицы и передала принцу, не говоря ни слова.