Сидели рядом, молча. Реджинальд совершенно не представлял, как ему начать разговор, почему молчала Мэб — ему было неизвестно. Может быть из-за того же чувства неловкости, а может быть ей попросту нечего было сказать. Она могла досадовать, что, пусть чары и сняты, им все еще приходится вести дела вместе. Никогда прежде Реджинальд не оказывался в подобной ситуации, и никогда прежде у него не было проблем с женщинами. Он попросту избегал благоразумно тех, кто мог доставить эти проблемы, и теперь вот так глупо попался и так безнадежно увяз. Ведь можно было выбрать женщину попроще, не настолько родовитую, гордую и… да, сложную. Реджинальд до сих пор не всегда понимал, какая она, леди Мэб Дерован.

— Реджинальд… — начала вдруг Мэб тихим голосом, но ее оборвал Лэнт, подошедший и нависший, вызывающий как всегда смутную тревогу.

— Что у вас, профессор Эншо? Леди Мэб?

— Профессор Дерован! — с досадой воскликнула Мэб.

* * *

Перед Лэнтом она всегда робела немного. То был человек, возможно, и не облеченный какой-либо особенной властью, но создающий впечатление немалого могущества, а то и — всемогущества. Он был спокоен, величествен, суров, и в целом напоминал Мэб ее первую гувернантку, вандомэсску госпожу де Вие, которая за полтора года ни разу не наказала девочку, и между тем исхитрилась превратить ее в тихое, запуганное существо одним своим взглядом. Заметив это, отец рассчитал де Вие, и Мэб думалось, окончила она свои дни где-нибудь в королевской тюрьме старшей надзирательницей, а то и директриссой. Лэнту также стоило бы хранить что-то посущественнее тетрадей и ученических артефактов, сокровища короны например.

— Что у вас, Эншо? — нетерпеливо повторил Лэнт, указав на волнующуюся очередь.

Реджинальд вздохнул. Больше всего это походило на то, как ныряльщик набирает в грудь воздух перед почти безнадежным, опасным прыжком, хотя Реджинальд несомненно хотел, чтобы это выглядело солидно, с ленцой, возможно даже с угрозой. Не вышло.

— Насколько хорошо вы следите за вашим хранилищем, господин Лэнт?

Хранитель пошевелил бровью, и Мэб ощутила, как ноги ее прирастают к полу. Вспомнила: он ведь маг, и Дар свой нигде не афиширует. Как знать, может быть это что-то опасное? А может, он накладывает проклятья на всех нерадивых профессоров и студентов. Ходили в годы ее студенчества такие байки про одного из старших библиотекарей: якобы он проклинает всех тех глупцов, что не возвращают книги в срок, едят за чтением, загибают страницы и пишут на полях.

— Так это была проверка, профессор Эншо? — по губам Лэнта скользнула жутковатая улыбочка. — Те два амулета, что вы стащили.