Сейди много ходила. Медленно, держась за стенки или за Руслана - больше она никого к себе не подпускала, а Нари и сам не подходил, боялся навлечь на сестру немилость духов.

Чудовищную по силе ломку они кое-как пережили. Руслан даже не представлял, что откат от натуральных стимуляторов, без капли синтетики, может быть таким мучительным. Принцессе становилось то лучше, то хуже. Несколько раз вроде бы все заканчивалось, она спокойно засыпала, а потом все начиналось снова, как будто никакого улучшения не было, приснилось оно, не иначе.

Пару раз Руслану показалось, что девочке конец. Но Сейди, похоже, была из тех, кого не возьмешь за рубль двадцать. Худая, бледная, с вялыми мышцами - она раз за разом выныривала из боли и беспамятства, и каждый раз смотрела все тверже. Как будто этот кошмар только добавлял ей сил.

Хвала Создателю, ломка была делом насквозь знакомым и привычным. Правда, своих препаратов под рукой не оказалось, но были местные "аналоги" и бездна терпения и понимания. Руслан уже проходил через это столько раз, что со счету сбился. В последний - с Татьяной, ту тоже ломало качественно. И она тоже не истерила, не требовала "немедленно все исправить", а стискивала зубы и терпела: боль, выкручивающую суставы, мучительные судороги, словно тисками сжатые виски, запах кислого, противного пота, кровь из носа.  Терпела все бесконечные дни и ночи...

Девчонки вообще последовательнее мальчишек. И - если решили себя угробить, и если, вот так, твердо решили жить.

Сейди нужно было пить местные фиточаи и двигаться. Она пила - и двигалась. До изнеможения, пока не упадет. В первый раз, пока Руслан еще не понял этой ее особенности, он не успел. Девочка вдруг словно запнулась, покачнулась и не красиво осела, а тяжело рухнула "с высоты собственного роста" прямо на жесткий пол, с жутким звуком... Ушиблась больно. Больше он не отходил даже на полшага, чтобы вовремя подхватить.

Нари смотрел на него круглыми глазами, но ни о чем не спрашивал - и хорошо. У Руслана не было точных ответов. Все зависело от самой Сейди: справится - будет жить.

В этот раз она снова загнала себя до полусмерти и обвисла на его руках безвольной тряпкой.

Руслан вздохнул, подхватил ее и отнес на постель. Уложил поверх покрывала, с беспокойством наблюдая, как тонкое, словно написанное акварелью лицо снова заливает бледность.

Ресницы у нее были короткие, но густые и острые, и на самом деле кололись. Как иголочки ели. Как-то, убирая слезинку с уголка ее глаза, Руслан коснулся их подушечками пальцев и удивился. Никогда бы не подумал, что об ресничку можно наколоться  - и больно!