— Королева Джиневра говорит что так принцесса больше похожа на покойного короля Джеда.

— Удивительно, что кровь Луасон оказалась не так сильна, — словно сам себе с легкой досадой сказал лейский посланник.

Несмотря на это разочарование, от мысли учить принцессу азам своей магии леи не отказались. После длительных переговоров, в которых я уже никак не участвовала, между нашими государствами был подписан мирный договор, которого до сих пор не существовало. Как выразился лейский король в своем послании «наши счеты закрыты». Территориальных споров между королевством и княжеством не было, мирный договор не требовал ни от одной из сторон каких-либо репараций или уступок. Он просто фиксировал факт прекращения войны. Но теперь к нам могли приехать учителя для принцессы Гвендолин. И не только они.

Граф Брантли, обративший внимание на Селестин, спросил, как мне рассказывали, у графа Аль Карей, много ли еще таких детей в нашем королевстве. Сама Селестин посланника особо не заинтересовала. По его словам, у нее нет крови высших леев, но у других полукровок могла оказаться. Потому вопрос о судьбе этих детей был поднят на переговорах при заключении мирного договора. Как я поняла, после войны не только королевский дом оказался обескровлен. Некоторые лейские роды не отказались бы принять к себе бастардов своих погибших сыновей, если такие найдутся. Но внезапно эти раньше никому не нужные дети превратились вдруг в ценность и для нашего королевства. Просто отдать их в Лейское княжество наши дипломаты сразу отказались и в договор вписали только право леев узнать об их судьбе, а все дальнейшее определили как повод для последующих переговоров. Теперь Тайной службе предстояло отыскать и собрать всех полукровок, а королевским магам определить наличие у них дара.

Я, вспомнив фантазии Селестин и Гвендолин, попросила Аль Карей вписать в договор обязанность леев сообщить нам о пленниках, пленницах или добровольно покинувших страну подданных нашего королевства, находящихся или умерших на территории Лейского княжества.

 И, судя по реакции графа Брантли, такие люди там имелись.

Тереза Марина, внимательно рассмотревшая метку посланника, сообщила Гаспару Коберту, что ее плетение напоминает скорее мою, чем короля Эрика, и у нее тоже есть связь с поставившим ее магом. Гаспар Коберт вместе с Терезой решили, что ставил ее не Свен из- за замеченной разницы. Похоже, это позволяло графу Брантли общаться во снах с кем-то из королевского дома Лейского княжества и быстро решать возникающие вопросы.

Эрик отдавал много сил этим переговорам. Ему приходилось бороться за заключение мира не только с леями, но и с собственным ближним кругом. Далеко не каждый среди высших аристократов и военных готов был оставить ненависть в прошлом. Ему и самому это давалось нелегко. От меня король не прятал своих чувств. Я даже однажды сказала: