– Исчезли, – переспросил Маэль, скрестив руки на груди. – Думаю, назревает новое восстание. Все участники заговора рванули на Таити и теперь сидят между пальм, обсуждая коварные планы по свержению олимпийцев и попивая кайпиринью.

Я почувствовала легкую тошноту и поинтересовалась:

– Такое часто случается?

Маэль не выказывал ни капли беспокойства. Гермес казался озабоченным, но не то чтобы слишком. Эванджелина мирно сидела у меня на плече.

– Нет, не очень, – отозвался Гермес. – Одно из основных требований – это демократия. Божества более низкого ранга хотят, чтобы членов Совета Двенадцати избирали голосованием. Вообще-то привилегия занимать место в Совете принадлежит исключительно олимпийским богам, таким как Зевс, Гера, Аид, Посейдон и ваш покорный слуга. Иногда низшие боги выступают с требованиями повысить свой статус. Они хотят больше власти, больше влияния, больше прав. Иногда случается, что кто-то кого-то оскорбил и вызвал на поединок, и оскорбленный собирает вокруг себя союзников. – Гермес махнул рукой. – Ничего сверхординарного. К таким выкрутасам следует относиться с пониманием. Любому, кто прожил более трех тысяч лет, быстро становится скучно.

Гермес что-то утаивает. По крайней мере, мне так кажется. Я отчетливо увидела страх, на мгновение промелькнувший в его глазах. Видимо, не все так просто, как он рассказывает… Возможно, ему запретили распространяться о происходящем. Или он знает слишком мало и пока у него только подозрения… Или не хочет нас волновать. Гермес говорил с напускной скукой, словно надеясь сменить тему. Как бы то ни было, чутье подсказывает мне: происходит что-то нехорошее.

Я собиралась осторожно задать несколько вопросов, но тут Гермес протянул ко мне руки и сказал:

– Иди сюда, сладенькая моя!

Я непонимающе уставилась на Гермеса, пока до меня не дошло, что тот обращается к Эванджелине. «Надо объяснить, что она довольно стеснительная», – подумала я и открыла было рот, но тут Эванджелина вспорхнула и полетела к Гермесу, выписывая в воздухе немыслимые пируэты. Тот ахнул от восторга. Бабочка опустилась Гермесу на ладонь, словно они были старыми друзьями. Пока Гермес осыпал Эванджелину комплиментами, а Эдип по-прежнему отвечал на вопросы викторины, Маэль незаметно протянул мне открытую сумку.

У меня екнуло сердце. Маэль захватил с собой коробочку. Ту самую коробочку, в которой торговец передал нам бабочку. Сейчас мы посадим Эванджелину внутрь, и Маэль вернет ее владельцу. Времени почти не осталось! Печаль накрыла меня тяжелым одеялом. Не хочу с ней расставаться! Мы с Эванджелиной так хорошо поладили… Почему она не может остаться со мной? На глаза навернулись слезы, и я попыталась отвлечься.