– Молитва понадобится, – кивнул путник и махнул людям.

Двое из них заспешили к крытой повозке.

– Помощь нужна не нам, а ей, – караванщик указал на людей, которые вытаскивали с крытой телеги самодельные носилки, укрытые грубой тканью, пропитанной пятнами засохшей нехорошего вида крови.

На носилках кто-то лежал. Жрица откинула уголок ткани и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

На них лежала совсем юная на вид девочка, лет четырнадцати от роду. Она была бледной до синевы, черные волосы слиплись и разлохматились. Лицо же девочки было ужасным. Это было даже не

лицо, а ужасная маска, какие дети надевают в первый день весны, прогоняя зиму. Лицо было разделено на две неровные части рваной, отвратительного вида раной, края которой были воспалены и уже начинали гнить. Переносица была раздробленной, и жрица могла разглядеть впившиеся в мышцы кусочки белой кости. Левая щека, пострадавшая сильнее всего, сползала вниз, обнажая челюстную кость.

Левый глаз был залит кровью и чуть подергивался, но девочка дышала! Едва заметно, слабо, но дышала!

– Несите ее внутрь, – распорядилась жрица. – Быстро. Мне понадобится помощь моих сестер. Да поможет ей Эаллон!..

За окном смеркалось. Солнце уже опустилось за горизонт, но было еще светло, лишь в закоулках начали сгущаться тени.

Они сидели и молчали. Молчали устало, одиноко и болезненно. Много было сказано за этот день слов. Жестоких, злых, прямых, но убийственно правдивых.

Каждый хотел видеть только свою правду, но правда общая заключалась в том, что, не смотря на внешнюю не приязнь, они не питали друг к другу ненависти и не хотели убивать.

Риан не смогла бы убить Лэа, если бы пришлось защищать Дани. Дани не испытывал страха, глядя на юную наемницу. Лэа же просто не могла вызвать в себе чувство ненависти к этому подростку, как ни старалась.

Они избегали смотреть друг другу в глаза и молчали. Молчание было тягостным. Каждый чувствовал, что пора заканчивать эту историю. Но сделать это было тяжело.

Лэа встала первой. Для уверенности она сжимала на груди перевязь меча.

– Дани, – начала она, с трудом подбирая слова. – Сегодня я хотела убить тебя. Не потому, что моя ненависть… – Лэа сглотнула. – Не потому, что она слепа, а потому, что я хотела сделать ему также больно, как и он мне. Сейчас я отказываюсь от своего решения.

Ей показалось или Дани облегченно вздохнул?

– Я уеду из этого города как можно быстрее. С первым же кораблем, который отправиться завтра на рассвете на материк. Мне осталось доделать некоторые дела. Но я хочу, чтобы ты забыл о нашей встрече. И никогда не говорил о ней.