Когда провожающие разбрелись в разные стороны, и Людвиг оставил наблюдение за опустевшей площадью. Он развернулся ко входу во дворец, собираясь пройти… сам не знал, куда. Тут к нему и подошел Ганс. Тронул по привычке за плечо и похлопал еще по спине.

– С ней все будет нормально. Вот увидишь.

Его Высочество не ответил, продолжил молчать и хмуриться.

– Может, мне все-таки следовало поехать с ними, а? Возможно тогда тебе было бы спокойнее. Что молчишь? Не кривись так. Эта ведьмочка только с виду хрупкая и слабая, а на самом деле…

– Пойдем, выпьем, что ли?

– Сейчас раннее утро, друг мой! – удивленно вскинул брови Ганс. – Хотя… Ладно. Пошли. Сегодня можно.

И они снова сидели на пару и накачивали себя вином, как совсем недавно. Только теперь им было не до разговоров. Пили в полной тишине. И почти ничего не ели. Но хмель, как ни странно, почти их не брал.

– Надоело мне здесь сидеть, – вдруг вскинул голову Людвиг. – Пойду к себе, пока еще могу стоять на ногах.

– А может, двинем ко мне? Не будет ли тебе там особенно муторно? Все же многое напоминает о ней.

– Я справлюсь. Не волнуйся. Вот возьму только еще кувшин вина с собой и пойду. Да, я распорядился, чтобы мне регулярно посылали птиц с записками. Первого голубя должны отправить с нашей границы. Проследи, чтобы мне немедленно доложили, как там она.

– Считаешь, что я еще в состоянии что-то контролировать?

– Проследи, я сказал, – и принц вполне твердой походкой направился прочь.

Он вошел в свои покои и осмотрелся. Да, жить здесь теперь станет для него тем еще испытанием. Но и перебираться отсюда или менять что-то не желал. Пусть все так и остается. Принц подошел к кровати и сел, а одновременно с этим наполнил бокал принесенным с собой в кувшине вином. Выпил его чуть ни залпом, точно его мучила жгучая жажда. Потом посидел, подумал, рассматривая обстановку, поводил головой по сторонам и налил еще бокал. Его тоже выпил в один миг. Только в третий раз, употреблял вино медленно и с долгими паузами, постоянно задумываясь над чем-то и рассматривая содержимое бокала. А потом перестал пользоваться бокалом. Приник к горлу кувшина и допил все, что там еще оставалось, до дна.

Но хмельное забытье все никак не приходило. Решил ждать его лежа. Стащил с себя сапоги, расстегну рубашку, скинул ее совсем и так и повалился на кровать. Распластался на ней, лежа на животе и зарылся лицом в подушку. На небе, должно быть, набежали тучи, вполне нормальное явление для поздней осени. А в комнате от этого сделалось темновато. Вставать и зажигать свечи не хотелось. Так и продолжил лежать неподвижно и наблюдать за сгущающимися тенями в углах, теперь уже и из-за приближающейся ночи.