Обычно после чаепития мы с Сирой шли прогуляться среди берёз, вдвоём, без "ребят". Мне нравились эти прогулки. Белые стволы, молодая зелень, островки синевы над головой. И иррациональное чувство, что в мире нет ничего, кроме этой рощи, полной света и гармонии. Мы гуляли, и Сира рассказывала о своей работе.

Ведуны делились с ней видениями, которые не умели объяснить, а её ум, подпитанный водой источника, соединял кусочки мозаики воедино. В этих видениях было много пугающего, отталкивающего, даже чудовищного. Недавно Сире пришлось выводить из состояния истерики некоего Карла, который с заламыванием рук стенал о взаимном притяжении и взрывной страсти. Оказалось, речь идёт не о любовной драме, а об особой форме взаимодействия атомов водорода, при котором высвобождается энергия феноменальной силы. Карл видел, как гибли целые города. К счастью, утверждала Сира, нынешний уровень технологий не позволяет осуществить эту реакцию на практике. Но мажисьеры получили информацию и будут с ней работать.

— Так вот, значит, откуда их научный гений! — разволновалась я. — Все открытия, которые они якобы совершили, на самом деле выудили, как рыбку из пруда, ваши ведуны!

— Не все, далеко не все, — Сира скупо улыбнулась. — Наследников на континенте около тридцати тысяч, и только половина напрямую занята в науке, а гениев среди них не больше, чем среди обычных людей. Сейчас кажется, будто открытия сыплются, как из волшебного мешка — помните такую сказку? Но это потому, что для них подошло время. Сто лет назад нельзя было создать мажи-мобиль или электровизор. Сначала надо было изобрести базовый преобразователь магнетической энергии, открыть электромагнитное взаимодействие, придумать вакуумную трубку и ещё многое, а вспоминать ранние открытия сложнее, чем поздние.

— Вспоминать?

Я решила, что ослышалась.

Сира посмотрела мне в лицо испытующим взглядом и усмехнулась:

— Вам сказали, что источники — самый большой секрет Магистериума. Это не так. Самый большой секрет — это происхождение наследников. Что вы знаете о вампирах?

Глава 27. Воин

Глава 27. Воин

Я прокручивала в голове этот разговор, когда мы плыли над невидимой, погружённой в черноту землёй. Дирижабль стартовал в полночь, и я делала вид, что дремлю, прислонившись головой к дюралюминиевой переборке. Так было проще — не надо притворяться, будто полёт под облаками для меня не страшней поездки на мажи-мобиле по загородному шоссе.

Глаза и правда смыкались, сознание то и дело уплывало. Мажисьеры рядом переговаривались негромкими, но бодрыми голосами. Сира рассказывала, что они могут не спать сутками, работать в лаборатории день и ночь, а потом часов на двадцать впадают в состояние, которое несведущий человек легко примет за смерть или кому. Их дыхание слабеет, сердцебиение затихает, от кожи отливает кровь. Наверное, именно в такой сон погружался трёхсотлетний кровосос из пьесы Тьери.