— Что это за «Вольво» стоял во дворе, когда мы приехали? — ни к кому конкретно не обращаясь, негромко спросил Ковбой.

Охранник на пассажирском сиденье быстро обернулся, пожал плечами и почтительно буркнул:

— Не знаю, шеф. А что, не из ваших?

— По-моему, нет, — медленно покачал головой Ковбой. — Сама чистенькая, а номера грязью залеплены.

— В крутого кто-то играет, — пожал плечами «ствол». — На девятисотках никто из серьезных не…

— Ладно, — махнул рукой Ковбой. — Жмите быстрее…

Ствол отвернулся и снова уставился вперед, а «Мазда», не затормозив перед стоп-знаком, вылетела на Проспект Мира, еще прибавила скорость и понеслась к Сущевскому, легко обгоняя редкие машины. По сравнению с ее мягко и без всякого усилия урчащим двигателем, «Волга», на которой мы с Рыжей несколько дней назад подъезжали к воротам, казалась старым трактором.

Всего несколько дней назад?.. Почему же мне кажется, что с тех пор прошло… прошла жизнь? Неужели, и правда, есть инстинкт конца, и скоро будет… занавес? Почему ж я тогда ничего не чувствую — ни злости, ни страха, ни… Хотя бы любопытства и возбуждения от того, что скоро увижу тот самый поселок, тот самый участок и дом, где много-много лет назад, в какой-то другой жизни я… Ах, да, времянку же давно снесли, Рыжая что-то говорила, но дом, летнюю кухоньку… Ведь будет жутко интересно увидеть… Ничего. Никаких чувств. Странно…

— Что молчишь, маэстро? — спросил Ковбой.

— Ничего, — ответил я.

— Ну-ну, — протянул он и скосил глаза на Рыжую. — Ты в спешке нацепила мой плащ, Рыжик.

Она молчала, глядя прямо перед собой.

— Боишься, маэстро? — резко спросил он меня.

— Нет, — машинально выговорил я, подумал и снова без всякого выражения повторил: — Нет…

Своим острым чутьем он опять уловил какую-то неправильность в моем голосе. Он знал, что я должен бояться — я и сам это знал, но… Мне лень было притворяться — да, он бы все равно моментально раскусил бы это. Мне вообще было лень думать, даже не лень, а просто… Это уже было лишним.