— Научишься, — уверенно ответил он. — Члены королевских семей обычно умеют это делать лучше других.

— Наверное, все внутри должно окончательно выгореть, чтобы этому научиться, — теперь ее голос звучал обреченно. — Что ж, думаю, у меня получится, когда ты уедешь... — принцесса вдруг вскинула голову: — Ты ведь не сразу уедешь, едва мы сойдем с этого корабля? Ты поедешь с нами в Иканор?

Она боялась того момента, когда он уедет, но это совсем не радовало.

— Эр, я ведь обещал, — ответил Гэбриэл, — я провожу вас до самого Иканора и никуда не денусь, пока не буду уверен, что у тебя все в порядке.

— А как же Лорис и его отец?

Конечно же, она была права, и подобная задержка была нечестной по отношению к Эдвину, который нанимал его для конкретного дела, но уехать, не зная, что случится с Эрилин и ее братом, Гэбриэл не мог. Король ждал сына двадцать два года, и пусть это звучит жестоко, но ему придется подождать еще лишние несколько дней.

— Лорис не против, — заверил Гэбриэл. — Мы это с ним уже обсуждали. Он сказал, что хочет помочь вам, чем сможет.

Принцесса вздохнула, ее плечи немного расслабились.

— Кто знает, что ждет нас дома, — тихо произнесла она. — Боюсь, что дядюшка уже прочно устроился на троне моего отца.

Эмир и Эрилин часто упоминали коварного дядюшку Ридока, но никогда не говорили ничего конкретного. Ридок выступал, как некая темная фигура. Как мог он так долго жить при дворе и ни разу не вызвать ни у кого подозрения в своих нечистых намерениях, ни разу не проявить себя?

— Расскажи мне о своем дяде, — серьезно попросил Гэбриэл. — Если дела пойдут плохо, лучше побольше знать о своем противнике.

Эрилин задумалась.

— Да нечего особо рассказывать, — сказала она. — Неприятный тип. Я никогда его не любила, но это было чисто на подсознательном уровне. Он никогда не делал ничего плохого, по крайней мере, явно, только смотрел на всех злым взглядом. Ридок — младший брат отца, и никогда не рассчитывал на престол, как мы думали. В делах государства участвовал постольку — поскольку, хотя в последние годы стал проявлять больший интерес. Отец этому радовался, говорил, что хорошо, что Ридок участвует в принятии многих важных решений, мол, будет Эмиру помощник, когда он займет трон.

— Твой отец любил его?

Эрилин зябко повела плечами.

— Раньше я бы ответила однозначно, но теперь я ни в чем не уверена. А главное: я не уверена, что хорошо знала свою семью. Рассуждая здраво, думаю, что папа не мог его не любить в любом случае, ведь он был его родным братом. Я ведь не могу не любить Эмира, что бы он ни сделал? — почему-то в ее тоне просквозила вопросительная интонация, будто и в этих своих словах она была не слишком уверена. — Они не были друзьями, не были единомышленниками, но отец заботился о Ридоке, как о младшем брате.