— И Ридок никогда не претендовал на трон?

Принцесса решительно помотала головой.

— Никогда. Ни у кого и мысли не возникало. Дядюшка всегда был труслив. Даже если был не согласен с решением отца, никогда не возражал, сверкал глазами и молчал. А когда папа хотел услышать его мнение по тому или иному вопросу, Ридок пытался уйти от ответа, не хотел брать на себя ответственность. Боже! — Эрилин устало потерла глаза. — Да никто и никогда бы не подумал, что Ридок способен на нечто подобное. Хотя нет, — поправила она сама себя, — то, что способен, я могла бы предположить, а вот, что решится, ни за что бы не поверила.

Гэбриэл слушал внимательно, но пока тоже не находил никакой полезной зацепки. Не может слабый трусливый человек вдруг ни с того — ни с сего устроить дворцовый переворот, убить своего родного брата, избавиться от племянника и, в довершение, свалить все на племянницу и приказать ее казнить. Люди не меняются настолько, так не бывает.

— Но ведь что-то должно было его подтолкнуть? — предположил Гэбриэл.

Эрилин закусила губу.

— Или кто-то, — пробормотала она.

«Ого! Все-таки кто-то!»

— Кто же? — Гэбриэл склонил голову набок, обратившись в слух.

— В последний год дядюшка Ридок завел себе помощника, Этаниэла, — сказала Эрилин, — он называл его своим секретарем. Тот всюду таскался за ним и все время что-то записывал.

— Ты знаешь, откуда он взялся? — заинтересовался Гэбриэл, чувствуя, что ответ кроется в этом самом секретаре.

— Понятия не имею, — ответила принцесса, нахмурившись. — Я не интересовалась, мне он не нравился, и я всегда старалась обходить его стороной.

— Почему?

— Что, почему? Почему старалась обходить? — не поняла она.

— Нет, почему он тебе не нравился? Только потому, что ты не любила дядю, а он работал на него?

— Нет, — Эрилин покачала головой, — не поэтому. Вернее, не только поэтому. Он меня.. э-э.. — она запнулась, подбирая нужное слово, — пугал. Да, именно. Он меня пугал. Всегда такой идеальный, абсолютно одинаковая улыбка, словно приклеенная раз и навсегда на его лицо. Я нагрубила ему как-то раз, а он даже не отреагировал, все та же улыбочка и совершенно спокойные глаза.

— И почему же ты ему нагрубила?

— Он «клеил» мою личную служанку, а она, дура, и уши развесила, будто не знала, что у него в койке уже перебывал весь женский персонал дворца.

А вот теперь Гэбриэл напрягся, все это напоминало ему... Нет, может быть, показалось?

— Как он выглядит? — спокойно спросил Гэбриэл, хотя от догадки сердце забилось сильнее.