Хортон же посмотрел в сторону моря.

— Просто будь там, где твое сердце, — с самым серьезным видом посоветовал он.

Галька скрипела под сапогами. Он намеренно не пытался подойти бесшумно, чтобы не напугать ее, принцессу всегда нервировало, когда он появлялся неожиданно.

Эрилин обернулась, на ее губах была улыбка. Кажется, на нее тоже это место действовало умиротворяющее.

— Починил крышу? — поинтересовалась она.

— Ага, — весело ответил Гэбриэл, — еще все петли смазал, теперь ничего не скрипит.

— Хорошо, — отозвалась она и перевела взгляд на море. — Здесь вообще очень хорошо.

— Я почти забыл, — признался он. — И я, правда, рад, что ты поехала со мной.

Эрилин посмотрела на него блестящими глазами.

— Я тоже рада. Очень... Посиди со мной, — попросила она, ее голос не был настойчивым, Гэбриэл прекрасно видел, что его отказ сделает ей больно.

Но он и сам не хотел уходить.

— Ты почему без плаща? — вдруг встрепенулась принцесса, только сейчас заметив, что он в одной рубашке.

Гэбриэл пожал плечами.

— Мне не холодно.

На самом деле, по его меркам, сейчас было совсем тепло. Правда, теперь он не был уверен, переносимость холода — это эффект после обучения у сатанидов или же защита тела, подаренная матерью-ведьмой.

Эрилин смотрела на него большими доверчивыми глазами. В этот момент ему бы очень хотелось, чтобы она не была принцессой, чтобы не было этой дороги в Иканор и всего, что последует за ней.

Казалось, в этом месте нет места лжи и притворству и быть не может, и быть там, где сердце, как выразился Хортон, было куда проще, чем где бы то ни было.

Поддавшись внезапному порыву, Гэбриэл протянул руку и сжал ладонь принцессы, ее пальцы были холодными.

Эрилин растерянно вскинула глаза. «Что все это значит?» — спрашивали они. Хотел бы он сам знать.