— Что ты знаешь о королевских порядках, — презрительно бросил принц.

Ну, при учете того, что Гэбриэл был лично знаком с гораздо большим количеством глав государств, чем сам Эмир...

— О, ровным счетом ничего, — равнодушно ответил он.

Ноздри принца раздувались от гнева.

— Учти, — он погрозил указательным пальцем, — ты спас мою жизнь, я это ценю, но не вздумай открыто оспаривать мои решения, когда мы окажемся в Иканоре. Это недопустимо.

Теперь Эмир напоминал индюка, как никогда.

— Ты меня понял? — каждое слово принца было сдобрено порцией желчи.

Гэбриэлу захотелось закатить глаза и послать его куда подальше, но он сдержался.

— Понял, — ответил он. Что ж, пусть Эмир устраивает свое шоу, это его королевство.

Процессия подъехала к ним. Ехавший впереди спрыгнул с коня. Это был мужчина лет сорока, высокий, подтянутый, с легкой проседью в темных волосах и бороде. Его глаза лучились радостью.

— Ваше высочество! — выдохнул он и отвесил Эмиру поклон до самой земли. — Вы живы! Это правда!

— Кто это? — шепнул Джоф принцессе.

— Ноквелл, — ответила Эрилин, почти не разжимая губ, — много лет был правой рукой моего отца, а с тех пор, как Ридок стал активно участвовать в делах королевства, Ноквелл отдалился от дворца, и отец произвел его в главнокомандующие армии и королевской стражи.

Тем временем Ноквелл устремил взгляд на принцессу, его глаза расширились.

— Ваше высочество? — ахнул он.

— Моя сестра спасла меня из плена, — сказал Эмир, — и помогла вернуться сюда. Поэтому я официально заявляю, что все обвинения в ее сторону были клеветой.

Ноквелл выдохнул и устало провел рукой по лицу.

— Слава Богу, — пробормотал он. — Я так и думал.

Эрилин натянуто улыбнулась, можно было понять и без слов, что она подумала, что одной веры было как-то маловато, когда ее заперли в темнице и предоставили на растерзание стражников. Гэбриэл тоже нахмурился, представив, что стало бы с принцессой, если бы тогда ее притащили не в его камеру.

— Ты приказал взять Ридока под стражу? — спросил Эмир.