Я лично подписал приговоры и вполне стойко перенес процесс казни. Наверное, человек может привыкнуть ко всему, даже к смерти. Я старался не думать только об одном: что бы сказала моя мама, увидев меня таким. Но я также знал, что никогда этого не узнаю, потому что навечно отрезан от нее границей между мирами. Теперь я принадлежал Карадене, именно так, не королевство мне, а я ему. А потому ничье осуждение моих личностных качеств не имело значения.

Наступило лето, и можно было заключить, что нас полугодовой рейд по провинциям окончен. Теперь нужно было переждать некоторое время, чтобы плоды наших визитов проявились, и можно было бы судить о результатах.

Кроме того я произвел реструктуризацию ведомства министра Корвеца, отвечающего за связь между провинциями. После долгих разговоров с Мельвидором, а потом и другими его собратьями по ремеслу, на службу королевству поступили маги, с помощью которых можно было обмениваться сообщениями между провинциями со скоростью телефонной связи. Правда, это требовало от мага больших затрат энергии, и разговор мог быть только коротким, но это уже стало значительным прогрессом. В каждой провинции был назначен ответственный маг, который должен был быть на связи круглые сутки в случае необходимости и непредвиденных обстоятельств. В Столичном Округе таким человеком стал Мельвидор, не пожелавший никому передавать столь важную миссию. В Багряной Карадене, естественно Дарис, продолжающий помогать моему делу и поддержавший реформу «Сообщений между провинциями».

И вот мы вернулись домой, уже не на несколько дней, как это случалось несколько раз за эти полгода, а надолго. Пока что я планировал вплотную заняться Столичным Округом и его крестьянами. Хотя в последнее время министры по моему настоянию и уменьшили поборы с поселений, прогресса в них не было, крестьяне не голодали, но и не имели денег. Этому вопросу следовало уделить внимания, подумать и поговорить со знающими людьми. Я мог придать ускорения, мог подписать приказ, мог настоять, но я пока слишком плохо разбирался в крестьянской жизни, и вполне отдавал себе в этом отчет. А потому я планировал загрузить этой проблемой министра Ингера, отвечающего за сельское хозяйство, а потом все тщательно проконтролировать. Ингер, как и Шааген, был в моем коротком списке «хороших» министров, против меня он активно никогда не выступал, все распоряжения выполнял без препинаний, а потому я надеялся, что мы найдем с ним общий язык в вопросе о Столичном поселении и условиях жизни там.

Нас встретили торжественно, как и положено этикету, высыпав на крыльцо и рассыпавшись в приветствиях. Сакернавен даже умудрился толкнуть речь на тему «Как министры рады возвращению наследника», со стороны очень даже душевную, разумеется, если бы я его не знал. Но я был вынужден признать, в последнее время министры вели себя безупречно, навряд ли, их мнение обо мне изменилось, но открыто протестовать не протестовали, а я без причины их не задирал.